Андрей Сахаров - «Мы от рода русского…»

Если эти события относятся ко времени Святослава, то несомненно, что жители Борнона слыхали о крупных военных действиях, развернувшихся на Востоке; до них, возможно, дошли гул поверженной Хазарин, слухи о нарастании противоречий между руссами и греками в Крыму. И теперь топарх нес им с севера мир, покой, надежды.

Но что же представляла собой территория, подвластная самому топарху, и кто такие видные сановники, которых собрал он для совета о судьбе «климатов»?

«Климатами» Константин VII Багрянородный в своем труде называет какую-то зависящую от Херсонеса территорию. Упоминает он и о «климатах», принадлежащих Хазарскому каганату. А это значит, что владение нашего топарха находилось в непосредственной близости как от Херсонеса, так и от территорий, подвластных Хазарин. Все это указывает на северную часть Крыма.

Вспомним, что топарх, описывая свое противоборство с «варварами», рассказывает, что они опустошили вначале соседние с его владениями города и деревни, а потом уже нанесли удар и по его области. Вспомним также, что знать, которую он собрал на совещание, мало чем отличается от местных жителей, а это значит, что население во владениях топарха было близко по своему этническому составу населению соседних областей, уже подчиненных «варварам», являлось аборигенами Северного Крыма и Приазовья. Причем часть их находилась под властью Хазарин, а часть - под управлением византийской администрации в лице топарха.

А теперь вернемся к известиям Яхьи Антиохийского, Ибн-Хаукаля и Льва Дьякона. Они замечательно точно накладываются на смысл событий, описываемых то-пархом,

Ибн-Хаукаль рассказал, как, сокрушив Хазарию, руссы попытались установить договорные отношения с жителями края, организовать здесь свое управление. Об этом же говорит и топарх. Он описывает по сути не войну «варваров» с соседями, а карательную экспедицию, которую «варвары» осуществили на уже подчиненной территории. Население, давщее им клятву в повиновении, нарушило ее, и «варвары» решили его за это наказать. Может быть, жители отказались признавать власть Руси, может быть, предались ее противникам - трудно сказать, но руссы пришли сюда восстановить учрежденный ими порядок. Причем сам Святослав был далеко, основные силы «варваров» в этой экспедиции не участвовали, поэтому, когда дошла очередь до владений топарха, он и рискнул довольно небольшими силами оказать им сопротивление и даже добился временного успеха. Но он понимал, с каким серьезным противником имеет дело, и, опасаясь, что враги прядут с «большим войском», поспешил предложить мир.

По существу топарх рассказывает о судьбе хазарских климатов уже после их завоевания руссами, когда здесь оставались русские гарнизоны, а основная часть сил во главе со Святославом возвратилась на родину.

Во время карательной экспедиции русский отряд дошел и до византийских климатов, территории топарха, и вступил в противоборство с его войском. Удар по византийским климатам, владениям, подвластным Херсонесу, означал не что иное, как начало конфликта с самим Херсонесом, а значит, и с Византийской империей. Это полностью соответствует сообщению Яхьн Антиохий-ского о военном противоборстве в это время Руси и Византии и об упоминании в русско-византийском договоре 971 года об отказе Святослава от давления на владения Херсонеса в Крыму.

Перед топархом встал вопрос - продолжать ли борьбу или идти на поклон к Руси и менять форму зависимости. Он собрал местную знать, которая, к его удивлению и возмущению, высказалась за то, чтобы предаться «варварам», и лишь после этого топарх отправился в свое путешествие к «царствующему к северу от Дуная».

И вот он в Киеве, у Святослава.

Описание северного владыки, данное топархом в своей «Записке», очень напоминает нам облик Святослава. Он «могуч», «гордится силой в боях», у него сильное войско, с которым он подчинил себе многие «города и народы». И манера, с которой вел переговоры северный владыка, тоже свойственна характеру Святослава - короткая, сдержанная беседа и четкое, емкое решение: война прекращается, климаты возвращаются топарху, над ними устанавливается русский протекторат. Обласканный и умиротворенный топарх собирается в обратный путь, а из Константинополя в русскую столицу

спешит патрпкнн Калокир, чтобы решить ту же проблему- умиротворить Русь, отвлечь ее внимание от византийских владений в Крыму.

«Записка греческого топарха», таким образом, полностью совпадает с сюжетами, донесенными до нас иными источниками; ее умолчания, инкогнито северного владыки приоткрываются этими иными сообщениями, и перед нами предстает четкая перспектива действий Руси в это время.

Разгромив Хазарию, укрепившись в районах Поволжья, Приазовья, на Тамани, установив там порядок управления вновь подчиненными территориями, Русь внимательно следит за соблюдением местными жителями договорных отношений, и едва климаты выказывают колебания, как руссы все ставят на свои места. Одновременно происходит давление и на византийские владения в Крыму, близ устья Днепра, на Белобережье.

Готовясь к походу на Дунай, с которым Святослав связывал далеко идущие планы борьбы с гегемонией Византии в Северном Причерноморье, в Крыму, на Балканах, русский князь идет на мир с бывшими сателлитами Византии, обещая им защиту и покой, заботится о прочном, обеспеченном тыле во вновь контролируемых районах.

Переговоры с населением Поволжья и Приазовья, переговоры с греческим топархом, переговоры с императорским посланцем Калокиром, выработка собственного, самостоятельного внешнеполитического курса - такой мы застаем русскую дипломатию в 965-967 годах, в канун новых больших военных и внешнеполитических свершений.

обы пообещать ему византийский нейтралитет в том случае, если Русь будет продолжать свое закрепление в районе устья Днепра - устья Дуная в обмен на отказ от какой бы то ни было активности в Крыму. Никифор Фока делал вынужденную уступку в Западном Причерноморье, спасая от натиска Святослава свои крымские владения. Тем более что отношения с Болгарией резко осложнились и Константинополь рассчитывал, что болгары увязнут в своей борьбе с руссами и тем самым со временем станут легкой, добычей империи.

А пока же Никифор Фока с легким сердцем уводил свою армию на Восток. Впереди его. ждали осада Ам-тиохии, новые победы, новая слава!

Император не предполагал, что его противники просчитали свои ходы дальше, чем он. Калокир сразу замахнулся на императорскую корону. Кстати, последующий ход событий показал, что Лев Дьякон не погрешил здесь против истины. Сговор Калокира и Святослава действительно состоялся: Калокир прибыл с войском Святослава на Балканы и в течение всего противоборства Руси и Византии находился в русском лагере.