А. Иванов - Многоликое средневековье

убежище у угольщиков в лесу. Он поступает к ним в услужение и продает в ближайшем городке добываемый ими уголь. Его жена Берта занимается в том же городке шитьем. Так проходит много времени, целых двадцать два года! Одно обстоятельство повлияло на перемену, которая произошла в их судьбе. Два сильных сеньора устроили вблизи того места, где пребывали наши изгнанники, военные игры. Сюда стеклось множество рыцарей, стеклось также и местное население, в том числе Жерар и Берта. Рыцари упражнялись в сбивании манекенов (la quintaine, см. очерк «Посвящение в рыцари») и всячески старались превзойти друг друга. При виде этого зрелища в Берте пробудилось воспоминание о былом, о том времени, когда сам Жерар задавал подобные зрелища и всех превосходил своей силой и ловкостью. Жгучая боль охватила ее сердце. Она почти без чувств упала на руки Жерару, смотревшему на рыцарскую потеху в бедной одежде угольщика, и горько заплакала. Может быть, в первый раз осознал Жерар всю глубину того самопожертвования, которое совершила его Берта. «Дорогая супруга, - сказал он ей. - Сердце твое истомилось. Вернись во Францию. Клянусь Богом и святыми Его, что ни ты, ни родители твои никогда более не увидите меня!» «Сеньор, - отвечала Берта, - вы говорите по-детски. Богу угодно, чтобы я не покидала вас никогда, пока я живу. Я лучше соглашусь сгореть заживо, чем расстаться с вами. О сеньор! Не произносите более таких жестоких слов». Тронутый этой речью, Жерар молча прижал к сердцу свою верную подругу. Вскоре после этого по ее совету Жерар отправился вместе с ней в Орлеан, где в ту пору находился король. Супруги пришли туда в Великий четверг. В этот день должна была посетить церковь сама королева. Множество бедных пилигримов, нищих, калек собралось туда: королева собственноручно будет раздавать им платье и деньги. В эту толпу вмешался и Жерар в надежде увидеть королеву и открыться ей. Но священник, заметив могучую фигуру Жерара среди немощных и слабых, выгнал его из церкви. Горько было Жерару, но Берта успокоила его словами утешения и подала ему новый совет. «Не смущайтесь, сеньор, - сказала она, - сделайте то, что я вам посоветую. Завтра Великая пятница: императрица придет одна помолиться в церкви. Подождите ее, а как только ее увидите, приблизьтесь к ней И представьте ей вот этот перстень; это тот самый перстень, который она дала вам когда-то в залог своей любви в присутствии графа Жерве. Вы отдали его мне, а я сохранила его как сокровище посреди всех наших невзгод». Наступила Великая пятница. Королева вошла в церковь босыми ногами и скрылась в отдаленном приделе, где не было ни души, кроме нее, только одинокая лампада слабым светом своим озаряла ее. Тихими шагами направился в ее мирное убежище Жерар и робко заговорил с нею: «Государыня! Во имя любви Бога, который творит чудеса, во имя любви тех святых, которым вы молитесь теперь здесь, во имя любви Жерара, который был вашим другом, я заклинаю вас прийти ко мне на помощь». «Бедняк, - отвечала королева, - что ты знаешь о Жераре, что сделалось с ним?» «Королева, - возразил Жерар, - ответьте мне сперва на один вопрос: что сделали бы вы с Жераром в том случае, если бы он снова был в вашей власти?» «Бедняк, - сказала королева, - с твоей стороны большая дерзость задавать мне подобные вопросы. Но как бы то ни было, знай, что я отдала бы четыре города, чтобы только граф Жерар оставался в живых: ему были бы возвращены все земли и почести, которые он потерял.» Тогда Жерар подал ей перстень и открылся. Королева внимательно вгляделась в Жерара и узнала его. Она позабыла, по словам древнего поэта, про Великую пятницу и стала целовать Жерара. На время он был поручен попечениям священника, а потом королева примирила с ним короля. После нового столкновения с королем Жерар снова примирился с ним и мирно почил в своем Руссильонском замке. Тем и окончил певец свое сказание о Жераре Руссильонском.

Певец осыпан похвалами и щедро одарен. За его пением время пролетело незаметно. Зала озарилась свечами, поставленными в высокие канделябры. Снова суматоха: стол уставляется приборами для ужина. После ужина большинство гостей уехало. Хозяин проводил их до коней и осушил вместе с гостями последний кубок с пожеланием счастливого пути. Остальные расположились ночевать в гостеприимном замке. Бот все утихло. На дворе прохладно. Луна, как серебряный щит, сверкает на ясном небе. Теплятся звезды. Таинственный свет луны раскинул причудливые тени замковых укреплений. Загремели цепи: подъемные мосты окончательно опущены. Караул обошел стену, бряцая своим оружием, прозвучали сигнальные трубы. Утомившийся сегодня шамбеллан принес усталому хозяину тяжелую связку ключей. И скоро все погрузилось в сон.

Холодное осеннее утро. Солнце светит, но заслоняется по временам бесконечно следующими Друг за другом серебристо-белыми облаками. Роса покрывает поле. Птичьи голоса не оживляют его. Лес поредел, и далеко разносится ветром опадающая листва. Подъемные мосты у ворот нашего замка давно опущены. На большом мосту и около него - группа охотников, лошадей и собак. Сегодня наш барон едет поохотиться: вчера в одном из окрестных лесов его охотники открыли кабана. Теперь они все в сборе и ждут только барона, чтобы пуститься в путь. Каждый из охотников одет в короткий зеленый кафтан, плотно опоясанный кожаным поясом. За этим поясом заткнут нож (quenivet) и тут же помещаются огниво, трут и кремень, Панталоны сшиты из толстой материи; кроме того, ноги защищены еще гамашами. Через плечо у каждого из них перекинута перевязь с рогом; особенно были распространены в то время рога из слоновой кости. На головах - невысокие шапочки, украшенные у иных перьями. У седла заткнуты кривой кинжал и нож для снимания шкуры с убитого животного и потрошения его. Оттачивался этот нож о камень (fusil), предназначаемый для этой цели. Главное оружие, употребляемое в охоте на кабана, - рогатина; вот почему она и преобладает в данное время перед другим родом оружия. На всякий случай взято, конечно, и другое оружие: так, например, мы видим

дротики, употребляемые против оленя, и луки, которые были необходимы в охоте за мелкой дичью. В ожидании господина охотники коротают время болтовней и шутками. Только на несколько минут омрачилось их веселое настроение, и вы будете, конечно, удивлены, если я скажу, что виною такой перемены были не кто иные, как ни в чем не повинные вороны. Вздумалось им устроить небольшой раут неподалеку от того места, где собрались наши охотники. Раут, как и всегда бывает у ворон, оказался порядочно шумным. Но дело не в этом шуме. Нервы этих здоровых людей вынесут какой угодно шум. Дело в том, что люди эти крайне суеверны и в присутствии злополучных ворон видят предзнаменование неудачи. Суеверием заражен и сам владелец замка; будь он теперь не у себя в комнате, он непременно бы подчинился тому же самому чувству, которое испытали его слуги. Он у себя, одевается. В этом занятии помогает ему и жена его, но сохрани Боже, если она по рассеянности подаст ему меч! Веселое настроение духа, в котором он находится теперь, сразу же изменится, потому что он убежден в неизбежности неудачи, если при снаряжении на охоту возьмет меч из рук женщины. А взять его с собой необходимо: рыцарь и на охоте не расстается ни с мечом, ни с шлемом. Но вот он готов и направляется к ожидающим его охотникам. Скоро все садятся на коней, отъезжают и скрываются в ближайшем лесу. И мы последуем за ними.