М. Воробьев - Русская история. Часть II

Поскольку армия была расстроена, а Наполеон обладал колоссальными силами, император Александр вынужден был вступить в переговоры. Начавшиеся переговоры о перемирии быстро перешли в переговоры о мире и, наконец, 13 июня 1807 года в Тильзите последовало знаменитое свидание двух императоров на плоту, укрепленном посредине реки Неман. С этого момента в течение двух недель Наполеон и император Александр вели переговоры обо всем, что их интересовало, с глазу на глаз.

Документов сохранилось очень мало. Систематической записи этих переговоров никто не вел, поэтому судить о них можно лишь по немногим воспоминаниям тех, кто имел к ним какое-то отношение, и по их результатам. А результатом было подписание двух договоров: договора о мире с Францией и секретного договора с ней же о союзе. Наполеон проявил бесспорную широту: он не имел никаких претензий к России — наоборот, готов был предложить России разделить Пруссию просто пополам. Одна сторона отошла бы к Франции, другая — к России. Он готов был рассматривать вопрос о Турции — одряхлевшей Оттоманской империи, которая не представляла никакой угрозы, и Наполеон намекал, что он готов уступить Турцию России. Александр вежливо отказался и в турецком и в прусском случае, но в прусском он даже настаивал, чтобы от Пруссии даже что-то сохранилось. Наполеон пошел на это, сохранив от бывшего большого европейского государства небольшую его часть. Причем в четвертую статью договора он велел вставить слова, что он сохраняет Прусское государство только из уважения к императору российскому.

Результатом Тильзитского мира было присоединение России к континентальной блокаде. Континентальная блокада — политическая система, которую создал Наполеон, была оформлена декретом в 1806 году после разгрома Пруссии. Наполеон подписал этот декрет, находясь в Берлине. В нем говорилось, что отныне ни одно европейское государство не имеет права торговать с Англией. Таким образом, европейский континент был для Англии закрыт. Сейчас мы бы назвали это экономической блокадой. Так оно и было. Этим Наполеон добился, как ему казалось, экономического ослабления Англии и стимулировал развитие торговли на континенте, поскольку конкуренции английских товаров больше не было.

На самом деле оказалось, что он ошибался и в первом, и во втором случаях. Задушить экономически Англию он не мог, т. к. она продолжала вывозить все из своих бесконечных колоний, хотя уровень жизни упал, и экономика Англии была не в блестящем состоянии. Что же касается европейской торговли, то, как полагают специалисты, Наполеон нанес ей огромный ущерб, потому что как раз и французская экономика, и экономика других стран, которые шли в фарватере Наполеона, были завязаны на Англии.

К этой континентальной блокаде и должен был присоединиться император Александр. Хорошо, если бы это было просто политическим моментом, но присоединяясь, надо было соблюдать еще и экономические условия. Александр, правда, сумел так расплывчато сформулировать договор, что потом уже Россия могла вольно толковать отдельные его параграфы. В частности, там отсутствовала статья о запрете торговать с нейтральными государствами. Но тем не менее, раз у нас прекращалась торговля с Англией, то, следовательно, прекращался вывоз хлеба, древесины, льна, пеньки и т. д., на чем, собственно говоря, и держалась наша внешняя торговля. Следовательно, прекращалось поступление полновесных монет в русскую казну, а русские финансы были уже расстроены.

В 1805 году дефицит был уже весьма значительный, и на протяжении последующих лет он неуклонно возрастал. У нас, как вы знаете, была двойная денежная система — серебряные деньги и бумажные. И вот сначала за бумажный рубль стали давать 70 копеек, а через несколько лет он уже стоил 20 копеек. Был момент, в месяц рубль падал до 10 копеек.

Русское национальное самолюбие было ущемлено Тильзитским миром, хотя при том, в каком положении оказался тогда Александр, Тильзитский мир был политическим успехом. Россия ничего не потеряла из своих территорий, даже немного приобрела, но то, что Россия лишилась возможности проводить самостоятельную политику в национальных интересах, конечно, многими рассматривалось как бесспорная неудача. Помещики были недовольны, потому что не могли продавать хлеб, коммерсанты были недовольны, потому что не могли торговать с Англией. Ропот был, и, как говорят, были даже анонимные письма Александру, где ему напоминали о судьбе его отца. (Интересно, что именно в это время Александр восстановил тайную полицию, которая, как вы помните, была уничтожена сразу после 11 марта 1801 года.) Но надо было соблюдать хорошую мину при плохой игре, и в 1808 году последовало еще одно свидание императоров, уже в Эрфурте — немецком городе.

Свидание это было нужно не столько Александру, сколько Наполеону. Дело в том, что Наполеон в это время уже начал испанскую войну, которая лавров ему не принесла. Несмотря на то что французские войска заняли Мадрид и другие испанские города, несмотря на то, что испанская королевская фамилия была уже отвезена во Францию, простой испанский народ сражался с французами до последнего, {59} ведя партизанскую войну в масштабах всей страны. Наполеон вынужден был держать в Испании не менее 150 тысяч отборных войск, и конца-края этой войне не было видно. Поэтому ему нужен был и дипломатический успех, что он и продемонстрировал на встрече в Эрфурте. Опять декларация, опять демонстрация альянса, но именно тогда произошло событие, о котором у нас любят вспоминать. Именно тогда министр иностранных дел Франции князь Талейран, имея аудиенцию у императора Александра, заявил ему буквально следующее: «Русский император — цивилизован, французский народ — цивилизован, французский император — нецивилизован, русский народ — нецивилизован. Надо, чтобы русский император и французский народ стали союзниками».

Александр, изощренный дипломат, понял, что во Франции есть пусть пока негласная, пока неявная, но уже значительная оппозиция политике Наполеона.

Вскоре в дипломатической русской переписке начинает упоминаться имя какой-то Анны Ивановны, которая дает очень ценную информацию и получает за нее деньги от русской казны, причем немалые. Спустя много-много лет выяснилось, что «Анной Ивановной» был министр иностранных дел Франции. В одной из популярных книжек по истории шпионажа глава так и называется: «Алчная Анна Ивановна».

Становится очевидным, что союз императоров — вещь недолговечная. Армия не прочь смыть горечь предшествующих поражений, дворянство недовольно Тильзитским миром, и Александр вынужден к этому прислушиваться. Наполеон еще пытается поддерживать с Россией хорошие отношения, но в 1810 году наступает явное ухудшение. В это время Наполеон в очередной раз разбил Австрию. В 1810 году он заключает второй брак (со своей первой супругой он развелся, так как она не могла родить ему наследника)