Михаил Поснов - История Христианской Церкви

Прежде чем перейти к изображению деятельности второго Вселенского Собора, нам нужно сказать о появлении ереси пневматомахов и лжеучении Аполлинария.

I. Рескрипт императора Валента от весны 365 г. об изгнании с кафедры всех епископов, возвратившихся по указу Юлиана, больше всего коснулся омиусиан ( СозоменVI, 10). «Теснимые более страхом, чем насилием» ( Сократ. IV, 12), омиусиане разослали послов в разные города, составили Соборы в Смирне, Писидии, Исаврии, Памфилии, Ликии и Лампсаке (ibidem) и выработали общий план действий — искать помощи на Западе. Три представителя их — Евстафий Севастийский, Сильван Тарский и Феофил Костовальский отправились в Медиолан к императору Валентиану, а за отсутствием его (он был на войне в Галлии) обратились с просьбою о защите к папе Либерию. Он потребовал от них принятие Никейского символа. Они, объяснив слово «единосущный» в смысле «подобия по существу» (ομοιουσιος), согласились на это условие и передали «свиток» папе, что «держат и хранят кафолическую веру, утвержденную на святом Никейском Соборе 318-ти отцов» ( Сократ. Ц. История IV, 12). Они просили от папы делегата на Восток для обсуждения и решения церковных дел. Папа снабдил их посланием, перечислив всех епископов, от имени которых они были ходатаями. Он внушает в послании, что все, желающие возвратиться к Божественному свету, теперь же пусть отбросят всякие хулы Ария и присоединятся к Никейской вере (Ср. постановления Александрийского Собора 362 г.). Восточные с радостью приняли послание папы и составили большой Собор в Тианах в 367 г. Однако, дело вскоре расстроилось. Из омиусианских епископов 34 — на Соборе в Антиохии Карийской, отвергнув слово «единосущный», возвратились опять к так называемому Лукьяновскому символу ( Созомен. V, 12). Другая же более значительная часть в развитии дальнейших догматических споров заняла своеобразное положение. Они «правильно и православно думая о Сыне, хулят Святого Духа, не сопричисляя его по Божеству Отцу и Сыну» ( Епифаний. Ересь EХIV, 17). Это так называемые духоборцы или пневматомахи(πνευματομαχοι). Историки IV-го века — Сократ, Созомен — называют их македонианами. «Это, быть может, единственный пример церковной истории, когда человек ни в чем неповинный был объявлен, как ересиарх» (Проф. Спасский. История, стр. 471). Македонии, с 342-343 г. епископ Константинопольский, был лишен на Константинопольском Соборе 361 г. своей кафедры, жил близ Константинополя; в 366 г. упоминается вместе с другими в послании папы Либерия; вскоре он умер ( Созомен. IV, 26). Между тем среди омиусианских кружков споры о Святом Духе, как выше сказано, начались с 70-ых годов.

II. Сущность учения Аполлинария Лаодикийского, о котором подробная речь впереди, состояла в следующем: исходя из Платоновского деления человека на три составных части - тела, души и духа (σαρξ, ψυχη или λογος). он учил, что у воплотившегося Иисуса Христа — тело и душа человеческие, а дух — Логос Божий. К этому, по его мнению, побуждает то обстоятельство, что мы не должны приписывать Христу свойственных человеческому духу свободы и изменяемости человеческой, ибо они вносили бы неуверенность в деле спасения человека.

По смерти Валента в 378 г., Грациан сделался властителем и Востока. Это было время, когда произошло так сказать продвижение на первый план западного влияния и духа. Все епископы, изгнанные Валентом, должны были возвратиться ( Сократ. Ц. История V 2). В отношении к еретикам, Грациан заявил себя очень толерантным, каким был и его отец. Он объявил эдиктом в Сирмии свободными во всем царстве все ереси, за исключением евномиан, фотиниан и манихеев, то есть, радикальных. В следующем 379 г. произошли чрезвычайно значительные события. Грациан призывает к себе в соправители испанца Феодосия (379-395 г.) и возводит его на трон Востока (ibidem), а сам подчиняется сильному влиянию Богом одаренного, ортодоксально настроенного, передового борца на Западе, Амвросия, епископа Медиоланского, который пишет для него пять книг о вере. В августе 379 г. император Грациан отменяет свой толерантный эдикт. В этом же году, позднею осенью, восточные ортодоксальные епископы собираются в Антиохии под председательством Мелетия, епископа Антиохийского, чтобы впервые высказаться по догматическим определениям Запада против аполлинаристов. Между тем, Феодосии направлялся на Восток; но в Солуне он тяжело заболел, а выздоровевши, крестился от руки Ахолия, епископа Солунского. Еще находясь вне Константинополя, он в феврале 380 г. издал свой знаменитый эдикт, который А. Гарнак называет будущей программой императорской византийской политики — государственной и церковной. По праву, Юстиниан II оставил его во главу своего кодекса. Он выражал собою требование христианской Никейской религии, как государственной, и основное положение религиозной униформы для всех подданных в царстве без всяких ограничений, или исключений. Каждый человек в царстве должен исповедовать веру апостола Петра, как возвещает её Дамас Римский и Петр Александрийский, то есть, una deitas и tres personae. Только исповедающие такую веру суть кафолические христиане, а остальные — еретики, подпадающие под Божеские и земные наказания. Таким образом, происходит уравнение и объединение не только христианства и принадлежности к царству, но также христианства и Никейского учения о троичности, или точнее, римско-александрийской ортодоксии. Кто уклоняется — язычник или еретик — одинаково рассматриваются с одной точки, как нарушители права. Как применение эдикта к жизни, городом Константинополем в январе 381 г. был издан закон, по которому все церкви передавались ортодоксальным, т. е. никейски настроенным епископам на всем Востоке; собрание еретиков строго запрещается. Для проведения этого закона в жизнь, в провинцию был послан чиновник (Codex Theodos. V, 20). В особенности велико было засилье ариан в главном городе, Константинополе, где все церкви, как церковь Григория Богослова, находились в руках ариан. В силу эдикта теперь епископ Демофил (с ок. 370 г. преемник Евдоксия) был изгнан из города.

Но на Востоке Феодосии встретил сильную реакцию против своего решительного плана проведения в жизнь чистого никейства. Из Рима, через Солунского Ахолия, он был инспирирован против младо-никейцев, в особенности — Антиохии и Константинополя, ибо в первой кафедру удерживал Мелетий, а не Павлин, во второй на место Демофила предназначался Григорий Богослов, а не философ Максим. Очевидно, Рим имел в виду тесно объединить с собой три величайшие кафедры Востока: Александрийскую, Антиохийскую, Константинопольскую и богословскую победу превратить в церковно-политическую, которой дал бы санкцию сильно желанный Римом всеобщий Собор. Но такая церковная политика Рима шла в разрез с новой государственной политикой Феодосия, как восточного императора. Для него важна была самобытность Восточной Церкви, а не присоединение её к Риму. Поэтому он разрывает со своими недавними друзьями и созывает в мае 381 г. Восточный Собор в Константинополе, который потом назван II-м Вселенским Собором. Собор предполагался уже эдиктом Феодосия о Никейской вере. Проводимый им принцип нужно было воплотить в жизнь, а в этом случае встретил препятствие даже сам император и в Константинополе.