Михаил Поснов - История Христианской Церкви

На Востоке решения Собора были встречены без протестов. Римская Церковь в большинстве не была согласна с ним. Так Рустик и Феликс писали сочинения против Собора. Вигилий и некоторые другие его единомышленники были сосланы. Но уже 8-го декабря 553 г. Вигилий в письме к Евтихию признавал свой протест против осуждения трех глав незаконным, и это признание повторил 23-го февраля 554 г. в особом Constitutum. Ему позволено было вернуться в Рим, но дорогою он умер в Сицилии.

Надежды, которые возлагал Юстиниан на осуждение трех глав в отношении Востока, не оправдались. Монофизиты по-прежнему не хотели знать Халкидонского Собора. Кроме монофизитов (особенно яковитов) воинствовавших и резко отделявших себя от господствовавшей Церкви, которую они считали еретическою, повсюду на Востоке было много людей и общин, которые оставляли Халкидонский Собор под сомнением. Их называли «колеблющиеся», διακρινομενοι — haesitantes. (Leont. Byzant. De sectis VI, Patrolog. gr. LXXXVI, 1.1227). На почве разногласий между православными и монофизитами по всему Востоку возникали время от времени столкновения, оканчивавшиеся нередко кровавыми беспорядками. Юстиниан, все более и более отдаваясь своей страсти к богословствованию, обрабатывал трактаты для вразумления монофизитов. В самом конце своего царствования он, под воздействием окружавших его людей, заинтересовался тем вопросом, который разделил некогда Александрийскую Церковь, вопросом о тленности или нетленности тела Христа. Император склонялся на сторону Юлианитов. Изложив учение о нетленности тела Христова в эдикте на имя патриарха, он потребовал от него подписи (Evagrius IV, 39). Тщетно патриарх Евтихий просил императора взять назад свой еретический эдикт. Юстиниан твердо стоял на своем. Он сослал патриарха в Амасию (Vita Eutychii, с. XXXI. Patrolog. gr. LXXXVI, 2, с. 2317). Его преемником был поставлен схоластик Иоанн (Evagrius IV, 38). Но и он не склонен был принимать императорский эдикт. Особенно же сильно протестовал Александрийский патриарх Анастасий. Нового патриарха Царьградского и его преемника по Антиохийской кафедре Анастасия ожидала тяжелая участь. Только смерть императора — 14 ноября 565 г. — спасла Церковь от очень серьезных волнений.

Император Юстин II-й (565-578 г.) предал забвению упомянутый только что указ Юстиниана (Evagrius V, II) и издал свой эдикт о правой вере в очень осторожных выражениях и с запрещением «препираться о лицах и словах» (Последний эдикт у Евагрия V, 4). Монофизиты не приняли эдикта, ибо он не осуждал Халкидонского Собора. Император Тиверий (578-582 г.) удерживал патриархов Иоанна и Евтихия от преследования монофизитов, говоря: — «с меня довольно войны с персами». Император Маврикий (582-602 г.) строго держался православия, и все 4 патриарших трона на Востоке имели своих представителей, находившихся во взаимном общении и единении с Римской Церковью.

Вопрос о действиях и воле Иисуса Христа был дальнейшим и естественным раскрытием догматической истины о соединении в лице Иисуса Христа двух естеств — Божеского и человеческого. Спор о трех главах стоит не на своем месте; он является эпизодом в раскрытии христологического вопроса и обязан своим возникновением воле, или точнее, искусственной политике императора Юстиниана I. Не только в догматическом смысле монофелитский спор тесно примыкает к Халкидонскому богословствованию, но и в историческом. Уже в споре Севера и Юлиана вопрос о действиях Иисуса Христа был поставлен очень определенно. Решение христологического вопроса на Халкидонском Соборе — в смысле двух естеств и одной ипостаси — являлось как бы отвлеченным, метафизическим, теоретическим. Естественно было желать разъяснения вопроса в смысле психологическом: в каком отношении к природам и ипостаси находятся различные проявления богочеловеческой жизни Спасителя. Можно сказать a priori, в решении данного вопроса могли намечаться два пути: а) считать единым носителем всех Божественных и человеческих решений и действий только Божественную ипостась, или б) остановить внимание на двух цельных природах во Христе, которым свойственны два рода действий (δυο ενερφειαι). Волю можно было приписать, отнести в первом случае Божественному лицу Иисуса Христа, т. е. считать её единою. Но, можно было усвоять её, как неотъемлемую принадлежность каждой из двух природ, т. е. полагать во Христе две воли. Имея в виду аналогию с жизнью Божества, последнее решение вопроса должно быть признано более верным, ибо в Божестве, при трех лицах и едином существе, исповедуется единая воля. Значит, воля есть принадлежность природы, а не лица. Поэтому и во Христе должны быть две воли, а не одна. В первом смысле решение вопроса сделали еретики монофизитски настроенные — монофелиты. Второе решение вопроса отвечало Халкидонскому вероопределению и было истинным.

Из прений Максима Исповедника (Maximi opera. Patrolog. gr. XCI, с. 333) с Константинопольским экспатриархом Пирром так представляется происхождение монофелитства — сначала в форме монергизма. Сириец по происхождению, Константинопольский патриарх Сергий, изыскивал средства и пути для примирения монофизитской Церкви с православной. Когда-то на рубеже VI и VII вв. египетские богословы, раскрывая quasi-Кириллово выражение μια φυσις ου Θεου σεσαρκωμενη, пришли к выводу об единстве энергий, во Христе. Патриарх Евлогий Александрийский (580-607 г.), современник папы Григория I, отнесся отрицательно к таким рассуждениям. Вот за этот-то вопрос и ухватился патриарх Сергий, находя его далеко не разъясненным в Св. Писаниях. Около 616 г. чрез Сергия Макарона, епископа Арсинои в Египте, он обратился с запросом к епископу Фаррана в Аравии, на Синайском полуострове, Феодору, спрашивая его о выражении μια ενεργεια, которое будто бы встречается в послании Константинопольского патриарха Мины к папе Вигилию. По-видимому, около этого же времени, Сергий писал и одному ученому монофизиту — Георгию Арсу, прося его подобрать отеческие свидетельства в пользу μια ενεργεια. О последнем письме узнал Александрийский патриарх Иоанн Милостивый, отобрал его и хотел возбудить дело о низложении Сергия. Однако, этому помешало нашествие персов на Египет, что имело место летом 619 г. (а умер Иоанн 12 ноября 619 г.). Последнее обстоятельство и определяет более или менее точную начальную дату монофелитских споров. Вероятно, не дождавшись ответа от Георгия, Сергий отправил ответное ему письмо Феодора Фарранского и письмо Мины к папе Вигилию и к известному тогда монофизиту Павлу Одноглазому, конечно, в целях унии монофизитов с господствующею Церковью. Последний прежде всего желал патриотических свидетельств в пользу положения δυο φυσεις, εν θελημα.