Лев Гумилёв - Этногенез и биосфера Земли

Наше утверждение отнюдь не парадоксально. Оно опирается на бесспорные положения физиологии. Еще И. М. Сеченов определил роль среды как физиологического фактора: «Организм без внешней среды, поддерживающей его существование, невозможен, поэтому в научное определение организма должна входить среда, влияющая на него». [339]А если так, то не может быть исключен из рассмотрения и энергетический баланс среды.

Разумеется, необходимую для жизнедеятельности энергию организм получает не только путем питания, которое поддерживает температуру тела и восстанавливает отмирающие клетки. Ведь и дыхание, т. е. окислительные процессы в легких, не менее необходимо для жизни организма. То же самое следует сказать про взаимодействие с другими формами энергии: электрической (ионизация покровов), световой, радиационной, гравитационной. Все они по-разному влияют на организм, но без любой из них жить нельзя. Поэтому механизм переработки энергии внешней среды в энергию организма – это предмет физиологии. Для этнологии важно другое: почему у человека в отличие от животных колебания степени активности столь велики?

Тут можно предложить две равноправных гипотезы. Либо пассионарная особь захватывает больше энергии, нежели нормальная, либо она при равном захвате направляет энергию концентрированно (разумеется, бессознательно) на достижение той или иной цели. В обоих случаях результат будет тот же: высшая нервная деятельность особи будет более активной, нежели это характерно для нормальной, свойственной виду как таковому.

Таким образом, если социальные условия определяют направленность поступков человека, то энергетическое их напряжение зависит от состояния организма, в том числе генетически обусловленных признаков. Здесь мы соприкасаемся с некоторыми явлениями биологии: возникновением нового признака, появившегося внезапно не вследствие смешения. Это значит, что взрыву пассионарности (или пассионарному толчку) сопутствует мутагенный сдвиг, порождающий разнообразные отклонения от нормы. Однако большая часть физических и психических уродов гибнет без последствий, пассионарность же, являясь также продуктом мутации, в этом смысле – исключение.

Я. Я. Рогинский и М. Г. Левин, отмечая малую пластичность расовых признаков сравнительно с нерасовыми, тем не менее указывают на наличие даже расовых соматических изменений, возникших помимо метисации за исторический период. [340]Изменения признаков идут либо вследствие адаптации к новым условиям, либо вследствие мутаций.

В последнем случае полезный признак сохраняется, а вредный – удаляется естественным отбором. Пассионарность – признак нерасовый и вредный, если не сказать губительный, и для самого носителя, и для его близких. И вот почему. Если войны происходят за пределами страны, то пассионарии отправляются в далекие походы, покидая свои семьи, хозяйство которых приходит в упадок. Так было в Испании в XVI в., когда конкистадоры сражались в Анауаке, Перу, на Филиппинах, а регулярные войска – в Нидерландах и во Франции. Нехватка умелых работников ощущалась столь остро, что даже гвозди дня строительства кораблей приходилось закупать в Нидерландах и Германии. А ведь за сто лет до того толедские брони считались лучшими в Европе.

Но это еще не самое плохое. При пассионарных перегревах часто возникают кровавые усобицы, жертвами которых становятся не только соперники, но и их семьи. Таковы войны гвельфов и гибеллинов в Европе и эпоха «войны царств» (403–221 гг. до н. э.) в Китае. [341]В этих и аналогичных войнах уцелели не те, кто воевал, а те, кто умел искусно прятаться. Однако особенности пассионарности как признака состоят, кроме прочего, в том, что она задерживается в популяции благодаря наличию так называемых «незаконных детей», наследующих биологические, а не социальные особенности родителей. Наличие же системных стезей, как жестких (социальных), так и корпускулярных (этнических), повышает значение признака для системы в целом, будь то «социальный организм», [342]или суперэтнос. Ведь степень воздействия на природную среду и этническое окружение зависит не только от уровня техники, но и от пассионарной напряженности этноса как целостности, проходящей ту или иную фазу этногенеза. Но, мало того, Г. Ф. Дебец [343]И. А. и Н. Н. Чебоксаровы указывают, что мутации охватывают не всю Ойкумену, а определенные географические регионы: «Наши предки имели коричневую кожу, черные волосы, карие глаза, а блондины со светлыми глазами появились путем мутаций, сосредоточившихся главным образом в Северной Европе у берегов Балтийского и Северного морей». [344]

Но разве эта мутация отличается от пассионарных толчков чем-либо, кроме того, что они возникают несколько чаще?

Можно было бы запросто отмахнуться от ответа на вопрос о происхождении мутаций и причине мутагенеза. Сами биологи на этот вопрос ответа не дают, справедливо ссылаясь на то, что данные, получаемые ими в эксперименте, т. е. артефакт, и механическое перенесение закономерностей, прослеженных в лаборатории, на то, что мы видим в природе, неоправданны. Но наша наука – этнология располагает абсолютной хронологией, а с помощью такого инструмента можно достичь некоторых полезных результатов.

Поскольку мы приравняли пассионарный толчок к микромутации, то, исследуя историческим путем даты и ареалы толчков, мы можем обогатить биологию данными, которые биологи смогут интерпретировать со своих позиций. Выше было наглядно показано, что биологические микромутации, а на языке этнологии – образование суперэтносов, связанное с пассионарными толчками, [345]всегда захватывает зону земной поверхности, вытянутую в меридиональном или широтном направлении под каким-либо углом к меридиану и широте. Но какие бы ландшафтные зоны ни находились на этой территории: горы, пустыни, морские заливы и т. п., она остается монолитной. Ландшафты и этнические субстраты обуславливают только то, что на охваченной взрывом пассионарности территории могут возникнуть два, три, четыре разных суперэтноса в одну и ту же эпоху. Заведомо исключен перенос признака пассионарности путем гибридизации, так как последняя непременно отразилась бы на антропологическом типе метисов. Наземные барьеры исключают также культурный обмен и заимствование путем подражания. То и другое легко было бы проследить на произведениях искусства и материальной культуры.

Очевидно, мы встречаем особое явление, требующее специального описания. Напомним, что новый суперэтнос (или этнос) возникает из обязательного смешения нескольких этнических субстратов. Но не напоминает ли это простую электрическую батарею, для получения тока в которой должны присутствовать цинк, медь и кислота? Это, конечно, метафора, но ведь она иллюстрирует энергетический процесс, постепенно затухающий вследствие сопротивления среды. Но если так, те импульс тоже должен быть энергетическим, а поскольку он, по-видимому, не связан с наземными природными и социальными условиями, то происхождение его может быть только внепланетарным. [346]