Анна Павловская - Русский мир. Часть 2

Три сквозных мотива проходят через всю историю образования: мотив света, пашни и подвига. Каждый из них дает ключ к пониманию его особенностей. Первый наиболее емко выражен в пословице «Ученье свет, а неученье – тьма». Процесс получения знаний понимается как преодоление тьмы и обращение к свету. Образование в своем первичном понимании придает образ, но этого мало, важно зажечь свет в душе человека. И здесь возникает понятие «просвещение», неразрывно связанное с религиозной темой. Первый просветитель Руси – великий князь Владимир. О его крещении летописец говорит: «Володимеръ же просвещенъ самъ, и сынове его, и земля его», т. е. крещением просветился сам Владимир, его сыновья и его земля 188 188 Полное собрание русских летописей. Т. 1. М., 2001. С. 121. . Характерно, что этот изначально церковный термин распространился в России на систему образования, утратив свое первичное значение (хотя мы и встречаем его еще у В. И. Даля). Напоминал об этом Н. В. Гоголь в «Выбранных местах из переписки с друзьями»: «Мы повторяем теперь еще бессмысленно слово “просвещение”. Даже и не задумались над тем, откуда пришло это слово и что оно значит. Слова этого нет ни на каком языке, оно только у нас. Просветить не значит научить, или наставить, или образовать, или даже осветить, но всего насквозь высветлить человека во всех его силах, а не в одном уме, пронести всю природу его сквозь какой-то очистительный огонь. Слово это взято из нашей Церкви, которая уже почти тысячу лет его произносит…» 189 189 Гоголь Н. В. Духовная проза. М., 1992. С. 118–119. Мотив света применительно к образованию сохранился и в совсем другую эпоху. Вспомним известный плакат первых лет советской власти «Неграмотный, что слепой, ходит во тьме». Так выстраивается первый ряд «свет – просвещение – душа»

Образы земли, пашни, которую надо возделать, сеятеля как распространителя знаний, а знаний как семян составляют другой важнейший ряд понятий, определяющих суть российского образования. Тема эта возникает еще в древности, перекликаясь с библейскими мотивами, уподобляя знания самой жизни. «Повесть временных лет», повествуя о просвещении Руси, поэтически представляет великого князя Владимира Святого как пахаря, а Ярослава Мудрого как сеятеля знаний. «Как если бы один землю вспашет, другой же засеет, а иные жнут и едят пищу неоскудевающую, – так и этот. Отец ведь его Владимир землю вспахал и размягчил, то есть крещением просветил. Этот же засеял книжными словами сердца верующих людей, а мы пожинаем, учение принимая книжное» 190 190 Повесть временных лет. Памятники литературы Древней Руси. XI – начало XII века. М., 1978. С. 167. . Встречается этот мотив и в других древних источниках. В «Житии Феодосия Печерского» читаем: «Так учил св. наставник свою братию; они же, как добрая земля, принимали семя словесе его и творили плоды, достойные покаяния» 191 191 Киево-Печерский патерик. Киев, 1991. С. 30. . Сергий Радонежский, благодаря Божественной воле получивший знание грамоты от встреченного им святого старца, уподобляется «земле плодовитой и плодоносной, семена принявшей в сердце свое» 192 192 Житие Сергия Радонежского. Памятники литературы Древней Руси. XIV – середина XV века. М., 1981. С. 283. . Конечно, нельзя не вспомнить некрасовского «сеятеля знанья на ниву народную», которого поэт призывает «сеять разумное, доброе, вечное».

Тяжелый труд, подобный труду пахаря, необходим для обучения. Ум человеческий подобен пашне, которая может принести добрые плоды, если ее правильно возделывать, или зачахнуть. Образование возделывает ум и засевает его семенами знаний. Так появляется второй ряд понятий «пашня – обучение – ум»

Наконец, третья тема представляет учение как подвиг, который надо совершить, как страдание, через которое надо пройти для получения знаний. Все тот же Владимир Святой, просвещая Русь, посылал «собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное. Матери же детей этих плакали о них; ибо не утвердились еще они в вере и плакали о них как о мертвых» 193 193 Повесть временных лет. С. 168. . Хорошо известны меры, предпринятые Петром I для распространения образования в России, указывавшего набирать в школы «добровольно хотящих, иных же паче и сопринуждением» 194 194 Веселаго Ф. Ф. Очерк истории Морского кадетского корпуса… СПб., 1852. Приложение № 1. . И в более поздний период, когда необходимость получения образования не вызывала никаких сомнений, тема страдания и подвига идут рука об руку с процессом обучения. С. Т. Аксаков, рассказывая о том, как в девятилетнем возрасте его решили отдать в казанскую гимназию, ярко передает страдания свои и своей матери. Мать его «перешла весною, в ростополь, страшную, посиневшую реку Каму, уже ни для кого не проходимую, ежеминутно готовую взломать свои льды… Но это ничего не значит в сравнении с решимостью отдать в гимназию свое ненаглядное, слабое, изнеженное, буквально обожаемое дитя, по девятому году, на казенное содержание, за четыреста верст, потому что не было других средств доставить ему образование» 195 195 Аксаков С. Т. Собрание сочинений в 4-х томах. Т. 2. М., 1955. С. 15. . Сам же он, узнав о родительском решении, несколько дней «только плакал и ничего не слушал, и как будто не понимал, что говорила мне мать» 196 196 Там же. С. 13. , а попав в гимназию, тяжело заболел нервной горячкой. Так нелегко давалось знание дворянским детям. Отношение же простого народа ясно и емко выражено в комплексе пословиц и поговорок: «Азбука наука, а ребятам мука»; «Кто хочет много знать, тому надо мало спать»; «Идти в науку – терпеть муку»; «Без муки нет и науки» и многих других.

Процесс получения знаний – это своего рода подвиг, который совершает каждый, решивший приобщиться к ним. Он неизбежно сопровождается страданиями, что составляет воспитание сердца. Последний ряд – «подвиг – воспитание – сердце».

Итак, в традициях русского мира образование – это свет, который надо зажечь, пашня, которую надо возделать, подвиг, который надо совершить, страдание, через которое надо пройти. Возможно это только при сочетании всех трех компонентов: просвещения души, обучения ума и воспитания сердца. Столь высокое понимание сути образования неизбежно превращало его в дело государственной важности.

В системе российского образования особая роль отводится учителю. Тесное переплетение понятий обучения и воспитания обусловили то высокое положение, которое он занимает в этом процессе. Это не просто учитель, человек, передающий знания и навыки, занимающийся развитием ума своих подопечных, но и духовный наставник, воспитывающий душу и сердце. В этой ситуации его фигура становится ключевой, именно от него в значительной степени зависит результат учения. Хороший учитель – залог успеха, это положение справедливо для любого народа, а вот содержание понятия «хороший» в России получило свое, особое наполнение. Не глубина познаний и даже не педагогические способности учителя выходят здесь на первое место, а нравственные качества.