Владислав Уруков - Государство Волжская Болгария: историко-правовой очерк

Высказывания римского историка вызывает больше вопросов, чем ответов. Аммиан Марцеллин никогда не участвовал в походах против гуннов. Он, как указывают первоисточники, не имел каких-либо контактов с представителями Гуннов, не видел их лица, воевал только в составе римских войск против персов на Востоке, между тем в своей работе описал ужасов в отношении Гуннов. Его характеристику Гуннов следует признать необъективным и сфабрикованным. Другие римские авторы также пишут небылицах о Гуннах, при этом также в большинстве своем ссылаясь Аммиана Марцеллина. Большинство западноевропейских авторов Средневеквья Новое и Новейшее время характеризуя Гуннов, как правило, также ссылаются на Историю Ам-миана Марцеллина. К сожалению, тенденциозность и предвзятость в освещении истории Гуннов, используя выдержки из необъективных сочинений Аммиана Марцеллина и других римских авторов, имеют место и в сочинениях современных российских авторов о Гуннах 1. Это отчасти было связано тем, что нашествие на Европу гуннов вызывало у христианских мыслителей, римских историков и суеверного населения эсхатологические настроения. Они воспринимали мир как Римскую империю, и крах последней казался катастрофой общего миропорядка. Нашествие воспринималось в контексте обещанного конца света, а сходность названий готов и магов с указанными в Библии «гогами» и «магогами», только усиливали общее впечатление. Такая демонизация, продиктованная ненавистью и страхом, помешала латинским историкам объективно исследовать гуннов, вследствие чего они представлены в ложном свете- [27] [28]

Однако, сказания римских авторов опровергаются фактическими обстоятельствами и историческими данными о Гуннах. Достаточно сказать, что Гунны в период наивысшего расцвета имели свою денежную систему, а вождь Гуннов Атилла воспитывался в Римском императорском дворе, свободно владел латынью и другими языками того времени, совершенстве знал основы государственного устройства, а позже, чеканил монеты под своим именем. Профессор Л. Н. Гумилев отмечает то, что имя гуннов стало синонимом жестоких убийц, – очередной миф, созданный древними авторами в угоду готским вождям, фактически контролировавшим Испанию, Галлию, Рим, Константинополь.

Приск Панийский оставил самый яркий, списанный с натуры правдивый портрет вождя Гуннов Аттилы. Приск описывает его как мудрого, грозного правителя, который ведёт активную международную политику. Несмотря на мощь своего государства, он действует осторожно и воздерживается от открытого разрыва отношений с Византией. В противоположность Аммиану, посол к гуннскому царю Аттиле Приск Панийский так описывает гуннов в середине V века: Переправившись через какие-то реки, мы приехали в огромное селение, в котором, как говорили, находились хоромы Аттилы, более видные, чем во всех других местах, построенные из брёвен и хорошо выстроганных досок и окружённые деревянной оградой, опоясывавшей их не в видах безопасности, а для красоты. За царскими хоромами выдавались хоромы Оногесия, также окружённые деревянной оградой; но она не была украшена башнями подобно тому, как у Аттилы. Внутри ограды было множество построек, из которых одни были из красиво прилаженных досок, покрытых резьбой, а другие – из тёсаных и выскобленных до прямизны брёвен, вставленных в деревянные круги. Поскольку дружина у них состоит из различных варварских народов, то и дружинники, кроме своего варварского языка, перенимают друг от друга и гуннскую, и готскую, и италийскую речь 1.

Кампании Аттилы ударили как по Риму, так и по германцам. В этом водовороте большинство западных провинций Римской империи было постепенно поглощено различными германскими племенами, и в конце концов гунн Одоакр [29] [30] захватил и сам Рим.

Дальние походы в глубь Западной Европы отвлекали внимание растущей родовой аристократии, которую они обогащали, от центробежных устремлений. Переход Гуннов в Европе ко второй стадии кочевания, ярко выраженное экономическое расслоение общества, выделение родовой аристократии говорят о том, что Аттила был главой уже крупного объединения государственного типа. После смерти Ругилы правителями Гуннов стали его племянники Аттила и Бледа, последний при невыясненных обстоятельствах в 445 году погиб на охоте и власть Аттилы стала единоличной. Приск писал, что «Аттила это человек, который рождён потрясти Мир». По сообщению Аммиана «Аттила сравнял с землёй всю Европу». По мнению Томпсона, «Аттила был „бичом Божьим“ только для римских священников и властей, заинтересованных в сохранении народов под властью Рима».

Аттила перешёл от тактики кавалерии к осаде городов и к 447 году взял 60 городов и укреплённых пунктов на Балканах, территории современной Греции и в других провинциях Римской империи.

Одна из монет императора Гуннов Атиллы с его прижизненным изображением

Дальние походы в глубь Западной Европы отвлекали внимание растущей родовой аристократии, которую они обогащали, от центробежных устремлений. Переход Гуннов в Европе ко второй стадии кочевания, ярко выраженное экономическое расслоение общества, выделение родовой аристократии говорят о том, что Аттила был главой уже крупного объединения государственного типа.

Походы Аттилы не всегда были направлены на завоевание новых земель. «Помыслы Аттилы, – писал Иордан, – обращены на разорение мира», а после походов он, как правило, возвращался «на свои становища». То, что становища эти были достаточно стабильны, подтверждается описанием «селения», принадлежавшего лично Аттиле. Оно «было подобно обширнейшему городу; деревянные стены его, как мы заметили, были сделаны из блестящих досок, соединение между которыми было на вид так крепко, что едва-едва удавалось заметить – и то при старании – стык между ними… Площадь дворца опоясывалась громадной оградой; ее величина сама свидетельствовала о дворце. Это и было жилище короля Аттилы, державшего в своей власти весь варварский мир…» [31]. Аттила предпочитал свою ставку всем завоеванным им городам. Такими же «дворцами», по словам Приска, владели и приближенные к Аттиле сановники и родичи. Эти ставки, таким образом, возникали в степи, окруженные своим кочевым населением. Завоеванные же города находились на окраине империи, где обитали остатки оседлых земледельцев.

Накопив и сконцентрировав силы, Аттила организовал поход на Западную Европу, ставивший целью не столько грабеж, сколько расширение территории своей державы. Он свергал королей и включал в свое войско побежденные народы (франков, бургундов, тюрингов), через земли которых катилась эта грозная масса воинов. В 451 г. Гуннское наступление было приостановлено в Галлии, в окрестностях города Труа [32]на Каталаунских полях. Там произошла битва, названной Битвой Народов, в которой Гунны впервые после воцарения Аттилы не победили армию врага, что нашло отражение в ряде сказаний и мифов Германии, Франции и даже далекой Скандинавии. Войсками Рима командовал Аэций (Аэций (Aetius patricius, Flavius Aetius) – выдающийся полководец при императоре Валентиниане III. Аэций родился около 390 г. на нижнем Дунае, в городе Доросторе (Durostorum, Dorostorena civitas, нын. Силистрия). Отец его Гауденций, магистр конницы («magister equitum»), стоял с войсками на дунайской границе, на линии обороны империи от варваров. В результате договоров с последними он должен был отдать им в заложники своего сына, почему Аэций и пробыл в юности несколько лет у Алариха, а затем у гуннов. Впоследствии и самому Аэцию пришлось сделать то же самое: он отдал в заложники Аттиле сына своего Карпилиона. В связи с пребыванием Аэция в стане гуннов интересно отметить, что он встречался там с молодым Аттилой, своим будущим противником на Каталаунских полях в 451 г. Кроме того, в период своего заложничества Аэций имел возможность близко узнать гуннов и, – что было для него особенно существенно в дальнейшем, – изучить их военную организацию и их способы ведения войны. Известно, что Аэций в ряде случаев пользовался гуннскими наемными отрядами и прекрасно умел командовать ими. Глубокое знание варварского мира помогло Аэцию в течение его бурной военной карьеры, когда он действовал преимущественно силами варваров против варваров же, более тридцати лет поддерживать Западную Римскую империю в период правления Валентиниана III (425–455).