Андрей Черепанов - Сибирская кровь

Впрочем, две приведенные версии ничуть не противоречат друг другу, если исходить из того, что Верхоленский острог сразу же планировалось основать как форпост и для сбора ясака, и для дальнейшего движения на юг – к Байкалу и за него, включая поиск серебра. Из-за того, что острожек был размещен на земле, заселенной бурятами (в тогдашнем произношении – братцкими людьми), в его первоначальном названии появилось слово Братцкой, или Брацкой.

Инициатором же основания Верхоленского Брацкого острожка был тобольский казак со своеобразным именем Курбат Афанасьевич Иванов [95] Может, он имел какое-то отношение к томскому казачьему десятнику Ивану Курбатову, включенному в именные книги 1623 и 1630 гг. 36 , служивший с 1639 года в Якутском воеводстве, в чьем ведении тогда был весь бассейн реки Лены. Но, к сожалению, имя этого умелого и смелого воина, путешественника-исследователя, талантливого организатора, если хотите – настоящего государева человека, предано незаслуженному забвению. А стоило бы его увековечить, скажем, в названии главной улицы Верхоленска.

Действительно, после первого похода с небольшим отрядом в верховья Лены, состоявшегося осенью 1640 года, именно Курбат Иванов подал якутскому воеводе Петру Головину челобитную, чтобы, как он писал, «вверхь великие реки Лены на усть Куленги реки середь Братцкие земли поставить острог, потому что прилегли многие пашенныя места и всякие угодья рыбные и звериные и впредь та государева земля была пространна и прочна и стоятельна» 37. Воевода так и поступил, направив «в верх Лены реки до усть Куленги реки Березоваго города пятидесятника Мартына Васильева да с ним пятдесят человек служилых тобольских и березовских и енисейских отряд». А сам Курбат Иванов в это время выполнял другие поручения воеводы: «собрал государева ясаку на 150-й год со жиганских и с молоцких и сь якутов и с тунгусов против прошлого 149-го году с прибылью прибрал три сорока дватцеть соболей да я ж Ивашко призвал неясашных тунгусов вилюских Калтакулсково роду князца Селегу с ево улусными людьми под государеву царскую высокую руку и взял с нево князца и с его улусных людей вновь государева ясаку дватцеть соболей да шубу соболью и те тунгусы почали государю ясак платить по вся годы. Да я ж Ивашко по государеву указу и по наказной памети стольников и воевод Петра Петровича Головина с товарыщи чертил чертеж великую реку Лену с вершины и до устья и в нее падучим рекам Витим и Киреньку и Алдан и Вилюй и в них падучим рекам и по Лене реке пашенным местам и всяким угодьям и сторонным рекам и Апчере реке и на Собачье рекам на Лене и по Мае реке на Ламу и на море куде ходили служилые люди Дмитрея Копылова и Байкал и в Байкал падучим рекам».

Все эти поручения, когда в боях, когда в холоде и голоде, были блестяще исполнены. И вот Курбат Иванов в конце июня 1642 года «пришед на Илимской волок к стольником и воеводам к Петру Петровичю Головину с товарищи и отдав государев ясак подал в съезжей избе чертеж и против чертежу роспись с усть Куты реки до вершины Лены реки и Байкалу, Лама тож, и в них падучим рекам и пашенным местам и сенным покосам сметной список и роспросные речи тунгуссково князца Мажоуля про мугалин и про Китайское государство и про братцких людей за своею рукою и тот чертеж и роспросные речи и роспись за моею Курбатковою рукою стольники и воеводы Петр Петрович Головин с товарыщи послали блаженные памяти к великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии к Москве».

Уже через два месяца после возвращения из похода, по свидетельству самого Курбата Иванова, «во 150-м году августа в 24 день стольники и воеводы Петр Петрович Головин с товарыщи велели» ему «ехать из Якутцкого острогу в Верхоленской Братцкой острожек на перемену к пятидесятнику Мартыну Васильеву» 38. И здесь Курбат Иванов как умелый полководец относительно малыми силами и с малыми потерями защищался от нередких атак многочисленных «братцких людей», постепенно добиваясь их полного перехода «под государеву царскую высокую руку». Отсюда же зимой 1642/43 года начался знаменитый поход Курбата Иванова во главе отряда из семидесяти четырех человек к озеру Байкал. Достижение этим отрядом в июле 1643 года северо-западного побережья озера напротив острова Ольхон считается датой его открытия для Московской Руси. По возвращении в Верхоленский острог был составлен «Чертеж Байкалу и в Байкал падучим рекам и землицам… и на Байкале где можно быть острогу».

Плодотворная государева служба Курбата Иванова на Верхней Лене в то время была оценена по царской воле, и «1651-го февраля в 7 день приказал боярин князь Алексей Никитичь Трубецкой [96] Алексей Никитич Трубецкой – боярин, князь, в 1646–1662 гг. – глава Сибирского приказа, в 1672 г. стал крестным отцом царевича Петра Алексеевича Романова. пятидесятника Курбатка за ево службы и за соболиной збор за ево поминочные соболи поверстать в дети боярские по Тобольску, а учинить ему оклад денег двенатцать рублев, хлеба десять чети ржи и овса то ж, три пуда соли, да в приказ дать денег пять рублев да с казенного двора сукно доброе аглинское».

Несмотря на то что в 1646 году Курбат Иванов стал приказчиком Усть-Кута, он исполнил свою первоначальную задумку о расположении Верхоленского острога: в 1647 году «с Верхоленскими служилыми и с новоприборными охочими людьми и с походу пришед на усть Куленги реки в новом месте острог поставил и башни и омонатцкой двор и круг острогу надолбы устроил». Жизненную потребность такой перемены Курбат Иванов объяснил в своей «Сметной росписи» тем, что «Верхоленской Братской острожек поставлен не у места, потому что то место неусторожливо и некараулисто, и пашенных мест и сенных покосов воблизе нет». Мол, это произошло в 149 г. совершенно случайно, так как именно здесь «замороз застал» отряд пятидесятника Мартына Васильева. Острожек следует перевести «на угожее место» – на четыре версты выше, до устья Куленги. Здесь будет «караулисто», да и «луговых мест» довольно на четыре версты вверх и вниз по реке Лене. Есть тут и «пашенные места» – вверх по реке Куленге на десять верст, затем рыбные ловли, звериные промысли. На них, а также вниз по Лене до устья реки Татуры можно «устроить» более двухсот пашенных крестьян 39.

Забегая вперед, скажу, что примерно так, да еще с солидной прибавкой посевных площадей, постепенно и расселились под Верхоленском пашенные крестьяне – вверх по рекам Куленге и Лене более чем на тридцать верст (это нынешние куленгские поселения Толмачева, Челпанова, Алексеевка, Большедворова, Хабардина, Белоусово, Шеметова, Житова и ленские поселения Степнов, Картухай, Шишкина, Кистенева) и вниз по Лене почти на сорок верст (Ремизова, Куницына, Козлово, Пуляева, Тюменцева). И теми пашенными крестьянами были изначально казаки Верхоленского острога, которым земля выделялась для обработки взамен хлебного жалования [97] Натурой также выплачивалось соляное жалование, и это во многом аналогично практикуемому вплоть до наших дней в России предоставлению военнослужащим, находящимся в полевых условиях, продовольственного пайка или выплаты им взамен продпайка денег. .