Геннадий Лобанов - Аргонавты плывут в Эдем

© Геннадий Лобанов, 2021

ISBN 978-5-0053-8255-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мы встретились поздним летним вечером в метро, в душном вагоне, где-то между «Автозаводской» и «Павелецкой». Между нами сидела девушка, очаровательное нежное создание с розовыми волосами, увлечённо читавшая журнал. Такой, знаете ли, гламурный глянцевый журнал, в котором такие же глянцевые женщины, почему-то считающие себя мудростью этого мира, пытаются учить жизни молоденьких девочек без житейского опыта. Чтобы убить скуку, я решил одним глазком глянуть, что ж там такого интересного пишут.

Статья оказалась о путешествии аргонавтов. Но не про то, как они героически добывали Золотое Руно. Тема крутилась вокруг любовной истории Ясона и Медеи. Как Ясон женился на Медее, наделал с ней детей, а потом свалил к первой же подвернувшейся молодухе. И вывод делался глубокомысленный, что все мужики – козлы и неважно, боги они, герои или обычные обыватели. И всё это в художественном обрамлении из античных амфор, мраморных статуй и лавровых венков.

Он тоже, со своей стороны, читал журнал, улыбался, а когда мы встретились глазами, поднял вверх большой палец. На перрон «Павелецкой» мы вывалились, уже не сдерживая хохота. Он вытирал слёзы и приговаривал:

– Ну, порадовали! Это ж надо! Давно такого не читал! Порадовали!

Отсмеявшись, Он, сразу обращаясь на «ты», неожиданно спросил:

– А ты, молодой человек, что вынес из этого опуса?

Я задумался, пожал плечами и ответил:

– Не знаю… наверное, с расторжением брака древние не заморачивались.

– Интересное наблюдение, – Он улыбнулся, – Я как-то над этим не думал. А ты заметил, что про Золотое Руно там, практически, не было ни слова?

– Заметил. Да там всё больше про любовь было.

– А ведь вся эта любовь-морковь – дело десятое. Легендарное событие древней истории свели к банальному адюльтеру. Измельчали писательницы. А ведь не для этого Ясон плыл в такую даль, чтобы там любовь крутить направо и налево.

Мимо нас сновали толпы вечернего народа, с визгом тормозили и опять уносились в тоннель электрички, а мы всё стояли и разговаривали.

– Я давно уже читал мифы Древней Греции, но, помню, меня тогда интересовал один вопрос: ну, добыли они это Руно, а для чего? Зачем им была нужна обычная овечья шкура, хоть и золотая? Ведь для чего-то она была нужна? И куда она делась потом?

Он опять рассмеялся:

– Гениальны были те люди, которые оставили нам эту легенду. На множестве мелочей заостряли наше внимание, взять ту же любовь Ясона и Медеи, а самое главное обошли стороной. Всё вскользь, всё про между прочим.

Я задумался на минуту над его словами, потом спросил:

– Вы хотите сказать, что цель у них была совсем другая? А какая? Ведь о дальнейшей судьбе Золотого Руна нет никаких сведений.

– Заинтересовался, смотрю? Могу рассказать. Только место неподходящее, да и времени потребует. Слишком большой материал. Только вот какое дело… Исторических документов об этом событии нет и, наверное, никогда не будет. И все исследователи легенды об аргонавтах, начиная с античных авторов, выдвигали каждый свою теорию. Я, вот, тоже нагородил. Чем, в конце концов, я хуже антиков? А уж верна моя гипотеза или нет, не мне решать. Может, я что-то угадал, а, может, все мои построения – просто замок на песке. У участников тех событий уже не спросишь, а сама легенда – лишь отдалённое эхо реальной истории.

Богиня Истории, божественная Клио, наверное, очень обижена на нас, Иванов, не помнящих родства. Ведь её, как панельную девку, с издревле крутят и вертят в своих целях все, кому ни попадя. Одни с целью что-то скрыть, другие наоборот – что-то вписать в анналы. А вы, дорогие потомки, разгребайте эти завалы из полуправды и полулжи. А ведь история цивилизации всегда была прямой единой дорогой. И человечество само виновато, что из века в век разрушает эту дорогу. Новые народы втаптывают в землю память о своих предшественниках, новые религии уничтожают память о старых верованиях. Горят библиотеки и архивы. А учёные-историки собирают осколки этой дороги и пытаются по ним воссоздать историю человечества от самого первого дня. И у каждого своя правда и свои доказательства. И каждый считает, что только он имеет монополию на истину. И ладно ль, только бы спорили до хрипоты, а то, случается, и морды друг другу бьют в кровь. А истина как обычно, всё время находится где-то рядом, недостижима и неуловима.

Выдав свой пламенный монолог, Он махнул рукой, мол, что об этом говорить, и спросил:

– Ты сейчас куда?

– На кольцевую, потом на Таганку.

– А у меня тут встреча назначена. Знакомый должен подъехать. Ты вот что, запиши мой телефон. Надумаешь, звони. И ещё… ты веришь в бессмертие?

– Бессмертие? А разве бессмертие есть или уже достижимо? Может, кто-то и верит, а мне не очень верится.

– Не очень… – Он опять рассмеялся. – Боги всех мифологий описываются как бессмертные существа, а тебе не очень верится. Боги, наверное, обиделись бы. Ладно, ступай. До встречи.

Мы пожали друг другу руки, людской поток подхватил меня и понёс к эскалатору.

Весь вечер я думал об этом неожиданном знакомстве и вспоминал, как Он выглядит: высокого роста, среднего возраста, волосы с проседью, одет в обычные для городского жителя джинсы и светлую тенниску. Словом, на учёного профессора никак не походил. Человек как человек. Хотя… чего в жизни не бывает. Поймал себя на мысли, что мы даже не познакомились толком. Ни Он мне не представился, ни я ему. Да и неважно. Так и буду его называть – Он.

Выждав для приличия пару дней и перечитав на всякий случай путешествие аргонавтов, чтобы совсем уж не выглядеть белой вороной, я набрал номер его телефона. Он как будто только этого ждал и сразу, без всяких «здрасьте», произнёс:

– Объявился? Записывай адрес…

– Заходи, заходи, будь как дома. Кофе пьёшь?

– Пью, спасибо.

– Тогда располагайся, я сейчас сварю.

Я сел на диван и огляделся. Две стены большой комнаты занимала библиотека. Огромные книжные шкафы, сверкающие книжными корешками, уходили под потолок. В углу стоял компьютерный стол, перед диваном – журнальный столик и два кресла. Над диваном висела гитара. Причём, старинная такая гитара, семиструнная. Словом, типичное жилище одинокого книжного отшельника.