Этьен Кассе - Евангелие от Иуды

Евангелие оканчивается следующими словами: «И первосвященники роптали, что Он вошел в комнату Своей молитвы. Были же некие из книжников, наблюдавшие, чтобы схватить Его на молитве, ведь они боялись народа, ибо Он был для них всех как пророк. И они встретили Иуду, они сказали ему: „Что делаешь здесь ты?! Ты ученик Иисуса!“. Он же ответил согласно их желанию. И Иуда взял деньги, он предал им Его». Вот так, покорно и обыденно, повинуясь воле своего Учителя, Иуда взваливает на себя, пожалуй, самую страшную в истории человечества ношу — он соглашается принять обращенные на себя проклятия ради того, чтобы дать возможность роду человеческому быть спасенным искупительной жертвой Христа. Не зря тот на протяжении текста несколько раз говорит Иуде, что тому покровительствует некая путеводная звезда, которая не оставляет его ни днем ни ночью и озаряет его непростой путь — путь самоотречения и служения вечной истине.

— Ничего себе! — по прочтении этого фрагмента текста Софи просто развела руками. — Тут, получается, все поставлено с ног на голову! Что после этого всего думать об Иуде?

— После этого надо именно что думать, — улыбнулся Ларионов. — А то мы привыкли ждать с раскрытым ртом, когда нам туда кто-нибудь что-нибудь положит, вот туда и сыплется все что ни попа-дя, а мы все глотаем… Хватит уже довольствоваться тем, что нам подсовывают, пора осуществлять самостоятельный выбор!

— Постой, не митингуй, — перебил его Геннадий. — Что ты предлагаешь делать? Сразу, в едино-часье зачеркнуть Новый Завет, безоговорочно поверить Евангелию от Иуды ? Но почему?

— Да-да-да. Объясни, пожалуйста, чем тебе так импонирует это новое прочтение образа предателя и негодяя Иуды… Ты понимаешь, за 2000 лет его имя стало уже нарицательным! Так нет же, теперь окажется, что он единственный последователь Христа всех времен и народов, что его нужно почитать за тот подвиг, который он совершил, и т. д.

— Уймитесь, ребята, — Серж; сказал это абсолютно серьезным, деловым голосом, звук которого настраивал на конструктивные обсуждения, — я ничего такого не имел в виду, я просто сказал, что всегда, нам всем, нужно думать. Иначе тебя разведут, как я не знаю что… А применительно к данной, гиперщекотливой ситуации вообще ясно как Божий день: надо все анализировать, ко всему относиться с долей скепсиса, чтобы не возникало никаких соблазнов априорного доверия чему бы то ни было. Самое любопытное, что, к каким бы выводам мы ни пришли, они будут практически сенсационны…

— Что ты имеешь в виду? — настало время удивляться мне.

— Да все очень просто: если мы признаем подлинность и значение Евангелия , а самое главное — того, что в нем описывается, это одно дело. Тогда выходит, что имя Иуды нуждается в реабилитации, а история апостолов — в пересмотре. Если же мы отвергаем материал Евангелия , подергаем текст сомнениям, получается, что речь идет о какой-то подделке, которую кто-то когда-то по каким-то причинам сфабриковал, — и остается попытаться выяснить, кто бы это мог быть и зачем ему все это могло понадобиться.

— И как мы все это будем выяснять? — простонала Софи. — Как можно идентифицировать подделку, которая была сделана, скажем, полторы тысячи лет назад?

— Да не суетись, посмотрим, все уляжется рано или поздно, — попытался успокоить ее Таманцев. — Ребята, нам осталось не так уж и много, давайте сделаем последний рывок — заглотнем историю Евангелия от Иуды — и все будет хорошо.

— Да будет так, аминь, — пропел Ларионов. Явно наклевывалось продолжение работы избы-читальни.

— Стоп, без меня не читайте, а я пока хоть кофе, что ли, сварю на всех! — на бегу в кухню прочирикала Софи.

Ну, кофе так кофе, почему нет, собственно?

Десять минут прошли в полном молчании.

— Народ, если кто выпил свой кофе, — пророкотал Таманцев, — пора переходить к заключительному этапу знакомства с Евангелием . Мы должны составить представление о том, кто, когда, при каких обстоятельствах его нашел, хранил, продавал и перепродавал, работал с ним… Короче, нам нужна максимально полная информация о памятнике, так что давайте напрягайтесь.

— Слушаем и повинуемся, читаем дальше, — съерничала Софи, впрочем, действительно, утыкаясь в распечатку.

Как текст Евангелия от Иуды был обнаружен и менял владельцев

Фигурантов в истории находки и купли-продажи-перепродажи сенсационной рукописи огромное количество.

По версии последних владельцев папируса, содержащего текст Евангелия от Иуды , местом его находки явилось пещерное захоронение неподалеку от города Махага в провинции Эль-Минья (правый берег Нила, 193 километр к югу от Каира). Некие местные археологи-любители (имена их никому не известны) нашли его в скале, буквально изрытой катакомбами и ходами, и привели туда поднаторевшего в подобных операциях по расхищению гробниц Ам Самию (это было в начале 1970-х годов). Ам Самия, увидев два гроба в пещере, выбрал один из них для подробного осмотра. Там обнаружился скелет и стеклянные фляги римской работы, обернутые в древний папирус. Согласно данной легенде, гроб и скелет рассыпались, судьба фляг неизвестна, а вот папирус Ам Самия забрал себе.

Через некоторое время (в 1978 году) он показал своей знакомой Джоанне, которая увлекалась коптским искусством, место тех захоронений в скале; женщину поразила замечательная вентиляция в катакомбах. Тогда же Ам Самия похвастался, что ему удалось весьма выгодно продать александрийскому антиквару Ханне Азабилю (за целых 8 тысяч египетских фунтов!) найденные в гробницах папирусы, причем по своей неграмотности он не мог сказать, что это были за рукописи, на каком языке они были написаны, и т. д.

По странному стечению обстоятельств вскоре после этой экскурсии Ам Самия умер. Джоанна жива и поныне, но когда ее попросили указать место, которое ей в конце 70-х показал Ам Самия, она не смогла (или не захотела?) этого сделать.

Ханну Азабиля, связавшегося с папирусом, ждали многочисленные приключения. Все началось с того, что он решил проконсультироваться о том, за сколько можно сбыть оказавшиеся в его руках рукописи в Европе, у своего знакомого грека-антиквара, который жил в Женеве, а в Египет наезжал в поисках разных диковинок.

Этот Николас Кутулакис пришел в лавку Ханы с рыжеволосой спутницей, которую, скорее всего, звали Евфимией (уменьшительные ее имена звучали как Миа, Эффи и Фифи). Миа бегло говорила по-арабски, и Кутулакис использовал ее как переводчицу. Кутулакис дал понять Ханне, что написанные на папирусах коптские рукописи могут быть с успехом перепроданы, и предложил свои посреднические услуги. Однако Ханна побоялся, что грек сдерет с него слишком большой процент за посредничество, и решил пойти другим путем.