Этьен Кассе - Евангелие от Иуды

Отказавшись от услуг Кутулакиса, Ханна у того за спиной заключил союз с Миа. Египтянин поручил ей найти для себя клиента и предложил выгодные, с его точки зрения, комиссионные. Миа вскоре порекомендовала Ханне потенциальных покупателей, и в марте 1980 года пара флегматичных европейцев прибыла в Александрию на собственной яхте, чтобы лицезреть сокровища Ханны. По случаю их приезда торговец все свои диковинки перенес из лавки в дом, где и встретил гостей. Они с удовольствием рассматривали все, что показывал им хозяин, и соглашались на любые приобретения не торгуясь. Ханна был очень доволен, в конце концов покупатели и продавец ударили по рукам, подсчитали всю сумму предполагаемой покупки — и визитеры вернулись на яхту, якобы за деньгами.

Однако они так и не сделали никаких покупок, более того — их даже больше никто не видел. А в дом Ханны проникли воры, которые унесли все самое денное. Примечательно, что они даже не стали возиться с сейфом, где хранились фамильные драгоценности и папирусы, — предпочли унести его целиком, не вскрывая (через некоторое время полиция обнаружила уже пустой, естественно, сейф со взломанными замками в соседнем квартале).

Прошло время, и на антикварном рынке Европы стали всплывать предметы, украденные у Ханны.

К ситуации подключился в 1982 году Кутулакис: ему удалось найти и вернуть Ханне папирусы (в качестве оплаты за услугу он взял золотые древнеегипетские серьги и золотую же статуэтку Изиды, которые также нашел в одной из частных коллекций Европы и сумел доказать, что они были похищены у египтянина; кстати, по ходу дела выяснилось, что эти предметы были куплены у женщины по имени Эффи). Кутулакис во время своих поисков пользовался услугами некоего Янниса Пердиоса, светского человека, грека по происхождению, ведущего околобогемный образ жизни. Пердиос участвовал, таким образом, в поисках папирусов, имел возможность их сфотографировать и познакомился с самим Ханной.

По просьбе последнего, который так и не расстался с мыслью обогатиться за счет продажи коптских рукописей, Пердиос начал искать в Европе покупателя, готового выложить кругленькую сумму за сокровище Ханны. Так, он дал пачку фотографий папируса Фриде Ча-кос-Нюссбергер, вдове известного швейцарского ювелира, которая после его смерти сама занялась антикварным бизнесом. Однако в тот момент у Фриды на примете никаких респектабельных покупателей не было…

Что же касается папирусов, то Пердиос отсоветовал Ханне возить их с место на место. Под них был арендован сейф в одном из швейцарских банков, где их благополучно и оставили на время поисков покупателей.

В 1983 году таковые обозначились на горизонте. У Ханны было три папирусных кодекса (кодексом называют папирусную книгу; скрученные же папирусы называются свитками): один представлял собой трактат по математике на греческом языке, второй — Книгу Исхода, тоже на греческом, а третий содержал несколько текстов на коптском, среди которых было и Евангелие от Иуды (кроме него кодекс включает «Первое откровение (апокалипсис) Иакова», «Послание Петра Филиппу»и фрагмент текста, условно названного учеными «Книгой чужестранца (Аллогена)»).

Купить эти рукописи решили трое же американских ученых — эксперт по истории раннего христианства Джеймс Робинсон, профессор Мичиганского университета Людвиг Кёнен и библеист Дэвид Ноэл Фридман. На собственно коптский кодекс претендовал Джеймс Робинсон, который добился выделения 50 тысяч долларов для приобретения раритета отделом редкой книги своего университета. Впрочем, на встрече в Женеве, где происходил торг, присутствовал не сам Робинсон, а его ученик Стивен Эммель, в это время находившийся в командировке в Европе.

Встреча продавцов и потенциальных покупателей была оформлена в высшей степени таинственно: они собрались в одном отеле, затем переехали в другой, и именно там из обувных коробок на свет Божий извлекли древние кодексы, листы которых были переложены газетами. Ученым бросилось в глаза довольно посредственное состояние документов.

Впрочем, при беглом осмотре они оказались все еще достаточно крепкими и читабельными (ни фотографировать документы, ни делать какие-то записи по ходу ознакомления с ними хозяева рукописей не разрешили). Американцы полагали, что рукописи будут им проданы за 150–200 тысяч долларов. Каково же было их потрясение, когда они услышали цену раритетов: за них просили 3 миллиона долларов! Для начала 1980-х годов это была совершенно немыслимая, баснословная сумма! Тем более что ею никто и не располагал. Ни на какие уступки Ханна и Пердиос не шли; не захотели они рассмотреть и возможность продажи кодексов по отдельности.

Единственный конструктивный момент этой встречи заключался в том, что Эммель даже при беглом осмотре сумел датировать рукопись (с его точки зрения, навскидку папирус можно было отнести к IV–V веку) и понять, что центральный ее документ посвящен Иуде.

Прочитав отчет своего ученика, профессор Робинсон сделал достоянием научной общественности факт существования загадочного папируса и стал искать спонсора для того, чтобы все-таки выкупить его у Ханны. К началу 1990-х Робинсону удалось убедить некоего норвежского коллекционера приобрести кодекс; все тот же Пердиос взялся доставить Ханну в Нью-Йорк, чтобы оформить сделку. Робинсон совершенно справедливо полагал, что это неспроста — должно быть, рукописи были переправлены из женевского банка в нью-йоркский. Впрочем, Пердиос уверял его, что у Ханны в Нью-Йорке живет родственник, которого антиквар просто собирается навестить попутно с делами. Робинсон не верил в это — и правильно делал.

Как позже выяснилось, рукопись осела в сейфе лонг-айлендского банка еще в 1984 году. Дело в том, что после первой неудачи Ханна вознамерился заручиться поддержкой коптской общины в США и с ее помощью еще раз попытаться реализовать хотя бы только коптский манускрипт.

Он встретился с настоятелем коптского собора в Нью-Джерси, они оба направились в сопровождении дюжих телохранителей к торговцу раритетными изданиями и старинными рукописями Гансу Краусу, чтобы предложить ему купить кодекс за 1 миллион долларов. Тот же, прежде чем принимать решение по их предложению, обратился к эксперту — профессору Колумбийского университета Роджеру Бегналлу. Вегналл, увидев кодекс, решил, что перед ним одна из рукописей библиотеки Наг-Хаммади.

По поводу аутентичности документа снова не возникло никаких сомнений, однако сделка не состоялась — Краус по размышлении не решился вкладывать такие деньги в манускрипт. В результате так и не преуспевший в продаже своей драгоценной коптской рукописи Ханна снова положил папирусы в депозитный сейф банка — того, который порекомендовали ему знакомые американские копты.