Константин Рыжов - Человечество: история, религия, культура. Раннее Средневековье

2) Рабия ал-Аддвиййа

Считается, что Рабия родилась между 713 и 718 гг., а умерла уже глубокой старухой в 801 г. Происходила она, кажется, из очень бедной семьи. Еще в раннем детстве ее выкрали и продали в рабство. Долгое время Рабия работала профессиональной певицей, но впоследствии была отпущена хозяином на свободу. После нескольких лет, проведенных в отшельничестве в пустыне, она пришла в Басру, где около нее постепенно собралась большая группа последователей. Это был первый в истории суфийский кружок. Основным чувством этой женщины была абсолютная любовь к Богу, любовь страстная, всепоглощающая, которая не оставляла места ни для каких других помыслов или другой любви. Она писала: «Так охватила меня любовь к Богу, что не осталось у меня ничего, чем я могла бы любить кого-либо, кроме Него!» И в самом деле, Рабия так и не вышла замуж. Мир для нее ничего не значил. Весной она закрывала окна, не взглянув на цветы, и погружалась в созерцание Того, Который создал все сущее, включая цветы и весну. Она писала:

«О Возлюбленный сердец,

Я ни в ком не нахожу того, что есть в Тебе,

Поэтому сжалься в сей день над грешницей,

Которая приходит к Тебе.

О моя Надежда и мой Покой и мое Блаженство,

Сердце не может любить никого, кроме Тебя…»

Та же мысль многократно выражена в ее стихах, обращенных к Богу:

«Я сделала Тебя спутником моего сердца,

Мое тело для тех – кто ищет общения со мной.

Мое тело ласково к своим гостям,

Но гость души моей – Возлюбленный моего сердца».

Охваченная этой небесной любовью Рабия как бы переставала существовать. «Я умираю для себя, – писала она, – я едина с Ним и полностью принадлежу Ему». Для нее имело значение только упование на Бога и слово хвалы Ему, которое было для нее слаще любого другого слова. Ночная молитва – одна из основ раннего аскетизма – превратилась у Рабии в сладостную любовную беседу между любящей и Любимым:

«О Боже, ночь прошла и забрезжил день.

Как томлюсь я, не зная,

Услышал ли Ты мои молитвы, или отверг их!

Утешь меня, ибо только Ты Один

Можешь утешить меня в моем томлении.

Ты даровал мне жизнь и заботился обо мне –

Хвала Тебе!

Если Ты захочешь отогнать меня от Своей двери,

Я все-таки не отойду от нее –

Ради любви к Тебе, которую несу в моем сердце».

Рабия была первой, кто ясно различил два рода любви к Богу: любовь ради Его милостей и проходящего счастья и любовь к Его красе, вечной и непроходящей. За свою долгую жизнь она любила Бога по-разному. Так она признается в одном из своих стихотворений:

«Двух родов была моя любовь к Тебе:

Себялюбивая и такая, какая к Тебе подобает.

При себялюбивой любви радость свою нахожу я в Тебе,

В то время, как ко всему и всем другим я слепа.

При той любви, которая ищет Тебя достойно,

Завеса снята, и могу я взглянуть на Тебя.

Но слава и в этой и в той любви – не мне,

И в этой и в той слава – только Тебе!»

Истинная любовь – бескорыстна. Истинный возлюбленный служит Богу не за награду, а повинуясь чувству беспредельного обожания. Рабия писала:

«О Господи! Звезды светят, сомкнулись очи людей,

Закрыли цари врата свои…

Всякий влюбленный уединился со своей возлюбленной,

А я теперь одна с Тобою. О Господи!

Если я служу Тебе из страха перед адом, то спали меня в нем,

А если служу я Тебе в надежде на рай, изгони меня из него.

Если же я служу Тебе ради Тебя Самого,

То не скрой от меня Своей вечной красы».

«О мой Господин, – говорит она в другом месте, – какую бы долю этого мира Ты не пожелал даровать мне, даруй ее лучше твоим врагам, и какую бы долю мира иного Ты не уготовил мне, дай ее лучше Твоим друзьям – мне достаточно Тебя». Это изречение, выражавшее самую суть суфизма, превратилось потом в молитву мусульманских мистиков всех времен. Рабия вновь и вновь возвращалась к теме бескорыстия. Сообщают, что однажды ее спросили, что она думает о рае. Рабия отвечала: «Сначала сосед, потом уже дом!» (То есть, не райские утехи должны быть предметом вожделения верующего, а лицезрение Бога, где бы оно не происходило). В другой раз Рабия обратилась к своим гостям с вопросом: «Чего ради вы служите Богу?» Каждый сказал что-нибудь в ответ. Рабия всплеснула руками и воскликнула: «Этот служитель не соглашается на кару, тот – ищет награды, а я служу просто так: хочешь вези в рай, хочешь в ад, ведь все принадлежит Ему!» Или еще одна история на ту же тему. Однажды, когда Рабия была больна, ее навестили друзья. Один из них сказал: «Не искренен в своей молитве тот, кто не сносит терпеливо ударов своего Владыки!» Второй не согласился с этим высказыванием и заметил: «Не искренен в своей молитве тот, кто не наслаждается ударами своего Господа». Но Рабия возразила: «Разве может быть искренней молитва, в которой человек, созерцая Господа, не забывает вовсе о Его ударах?» У того, кто целиком отдался радости общения с Богом, нет других желаний – он обрел подлинное счастье. Когда у Рабии спросили, как ей удается все время сохранять радостное настроение, она отвечала: «Оставив все, что не заботит меня, и радуясь Тому, Кто не исчезнет».

Уже современники называли Рабию «живущей в затворничестве святости; женщиной покрытой завесой искренности, воспламененной любовью и томлением, потерявшей себя в соединении с Богом…», а последующие поколения суфиев относились к ней, как к «второй незапятнанной Марии…»

3) Учение и практика суфизма

Мощный мистический импульс, приданный Рабией суфизму, имел далеко идущие последствия. Движение это стало шириться. Утвердившись во второй половине IX в. в Багдаде, суфизм распространился затем в Северной Африке и Испании, в Средней Азии и Ираке, в Индии и, наконец, в Юго-Восточной Азии. Постепенно оформились нормы общежития суфиев и их философские доктрины. Местом проживания суфиев стали братства – своего рода мусульманские монастыри, а организационной формой движения – дервишские ордена. Во главе каждого такого ордена стоял наставник-шейх, в подчинении у которого находились ученики (мюриды). Некоторые из этих орденов приобретали с течением времени большое политическое могущество и даже объединяли под своей властью целые государства (например, Сефевиды в Иране, или Сенусиды в Ливии).

В своем вероучении суфии исходили из того, что предписанные исламом обязательные обряды и узаконения (шариат) – есть лишь первая ступень приближения к Аллаху. Для тех, кто ищет большей близости с Богом существует вторая ступень – тарикат (от «тарик» – путь к истине). Поднявшийся на нее должен полностью отрешиться от мирских забот и сосредоточить все свои мысли на Вечном. Если он желает совершенствоваться в своем знании, то может подняться на третью ступень – марифат, на которой посредством особой духовной практики – зикр (то есть, «воспоминанием о Боге») может достичь высшей мудрости и познать суть вещей. Но полное познание Божественной Истины возможно лишь на четвертой ступени – хакикат – доступной только святым захидам.