Андрей Гоголев - История и баланс событий. Выпуск 2

В воскресенье, 26-го апреля, возник сильный пожар как раз за Мясницкими воротами, а, после обеда, другой в 3-х или 4-х вёрстах от города. Думали, что сгорела целая деревня. Это не удивительно, так как дома здесь, большею частью, из дерева, а крыши одеты древесным лыком, покрытым тонкими дощечками: всё это при засухе и на солнце, если не было ни дождя, ни снега, так сухо, точно серное дерево, и легко принимает огонь.

В понедельник, 27-го, утром, снова возник сильный пожар на том же месте, где был пожар в предыдущий день. Сгорело около 30-ти дворов и одна церковь. В этот день горело и в двух других местах; это случается часто и одновременно в разных местах.

Во вторник, 28-го, его превосх. обедал у Датского резидента. После обеда мы все поспешно должны были вернуться домой, так как около Покровских ворот возник сильный пожар, перекидывавшийся всё дальше значительным ветром; он уничтожил более тысячи дворов и ещё много каменных и деревянных церквей. Этот пожар представлял страшное зрелище…

21 марта 1698. В Минске была днёвка. Обедню мы отслужили у иезуитов… Минск, некогда богатый и славный город, доведён года три тому назад сильным пожаром до совершеннейшего упадка…

8 и 9 апреля 1699 г. Около девяти часов утра был большой пожар недалеко от Посольского двора, за палатами воеводы Шеина. Боярин Салтыков и князь Алексей Михайлович Черкасский много пострадали через это несчастие; горело в продолжение четырёх часов, отчего превращены в пепел их собственные палаты и многие окружавшие оные деревянные дома. Здесь не употребляют воду для тушения огня, но для пресечения пожара только разбирают дома. Правда, на пожарных оловянных трубах (sic!) нередко видны значки со знаками, отличающими солдат разных полков, но очень редко можно заметить людей, употребляющих эти трубы в дело. Пламя с ближайших домов захватывало людей, разбиравших крыши, когда они вовсе об этом не думали, и препятствовало им продолжать их работу. На место, где свирепствовало пламя, вынесли, чтобы пресечь его, икону Божией Матери. Сегодня также сгорел один дом в Немецкой слободе.

16-го мая. В Немецкой слободе произошел ужасный пожар, обративший в пепел значительную часть этого предместья и, между прочим, великолепный дворец князя Меншикова. У новой лютеранской церкви (сгорела) крыша, школа же (истреблена) до основания. Когда видишь здесь начинающийся пожар, (становится) страшно: так как почти весь город построен из леса, а пожарные учреждения плохи, то огонь распространяется до тех пор, пока есть чему гореть.

На пожар выходят русские священники с (хоругвями), образами, кадилами и другою священною утварью и молятся между пожарищем и (незанявшимися еще) домами, но все напрасно. Простой народ только смотрит (в бездействии) и стережет случай, как бы что-нибудь своровать или стащить. Спасать (имущество) или тушить (огонь) его не побудишь и за деньги. Настоящий пожар после больших усилий остановили наконец тем, что разобрали множество домов под (ветром). Когда (огонь) дошел до (пустого места), то, не находя более (пищи), поневоле погас сам собою.

Противопожарные мероприятия

И от такова их разорения надлежит им учинить охранение, дворы им велеть строить пространнее и не сплош двор подле двор, но с переступкою, гнездами, и улицы зделать широкия на прост[р]анных местах сажень по тритцати шириною, а где и тесно место, то тут бы менши дватцати сажен улиц не делать, того ради, аще у кого загоритца, то все соседи бежали отнимать.

И егда меж дворов будут промешки свободные, то со всех сторон отнимать будет свободно, и тем двум дворам вовсе згореть не дадут, потому что соседи по прежнему не кинутца за убором домов своих, но все будут отнимать у того, у кого загорелось.

А в нынешнем селени[и] никоими делы во время запаления соседям помощи подать не можно, понеже все мечутца за своими уборы, обаче не вси убратися могут, но у всех не без погибели бывает. И тако вси погибают, и от тога в самую нищету приходят.

Совершенно несостоятельной была бы мысль о том, что Посошков был первым, кому в голову пришли идеи о системе охранения от пожаров русских подворий. Страна имела многовековую историю строительства жилья из дерева, и не из-за дешевизны и доступности материала, но, главное, из-за великолепной способности сохранения тепла в лютые холода. Соответственно, со всеми печальными последствиями использования дерева люди были знакомы давно. Так почему из миллионов предков Посошкова не нашлось ни одного умника, который бы предложил планировать строительство деревень по архитектурной разметке a’la Посошков? Да надобности особой не было! Однако той надобности не было для 99 % населения страны, но не для тех, кто населял посады вокруг замков.

Скажите, пожалуйста: и в XIX, и в XX наши полторы сотни тысяч деревень и сёлчасто ли выгорали целыми улицами из-за разгильдяйства? А раньше? – Уж не чаще, чем в веке XXI-м. Отсюда у меня и появилась убеждённость, что княжеские «берлоги» выгорали столь часто преимущественно из-за поджогов посадов стараниями лазутчиков, как, например, в 1496 году во Пскове. Для более убедительного доказательства этой версии (или же её опровержения) надо свести в одну таблицу даты княжеских междоусобиц и даты пожаров в стане «обидчиков».

Однако в любом случае, о поджогах: Как это по-христиански! И как это по-евангельски! Не так ли?

Меж тем, научившись возводить каменные строения, люди не спешили возводить каменные склепы и вселяться в них. Но только до тех пор, пока не грянула экологическая катастрофа, когда все окрестные леса вокруг городов были изведены под корень, а возить брёвна за тридевять земель стало накладно. Тогда-то и ударились в каменное жилищное зодчество, сравнявшееся по себестоимости возведения с транспортными издержками на подвоз строительного леса, и полагая также, что камень не горит. Гореть-то он не горит, но всё, что внутри каменных стен, выгорало не менее «успешно», чем прежде. В чём могли все убедиться после Великого московского пожара 1812 года.

Главная черта Русскаго характера есть некорыстолюбие и готовность скорее уничтожить, чем уступить, оканчивая ссору сими словами: не доставайся же никому… Когда пожар разрушил в три дни шесть осьмых частей Москвы, Наполеон почувствовал всю важность сего происшествия…

Я велел выпроводить из города две тысячи сто человек пожарной команды и девяносто шест труб (ибо было по три в каждой Части) накануне входа неприятеля в Москву. Был также корпус Офицеров, определенный на службу при пожарных трубах, и я не разсудил за благо оставить его для услуг Наполеона выведши уже из города все гражданские и военные чины… я видел многих людей, спасшихся из Москвы после пожара, которые хвалились тем, что сами зажигали свои домы.