Лионель Данстервилль - Британская интервенция в Закавказье. Группа «Данстерфорс» в борьбе за бакинскую нефть в 1918 году

Мне хотелось бы процитировать здесь стих из поэмы Клинтона Сколларда о Хамадане, который я скопировал из книги о путешествиях в Персию, находящейся в распоряжении американской миссии.

Через центр города протекает горный поток, оживляя унылые окрестности и одновременно обеспечивая жителей водой и дренажным каналом.

Хамадан имеет огромное торговое значение, известное, помимо прочего, своим кожевенным производством и ковроткачеством. Население составляет около 60 000 человек, включая значительную долю евреев и армян. Население района частично турецкого происхождения, по крайней мере половина относится к турецкой народности карагёзлу, а в деревнях говорят больше на турецком языке, чем на персидском.

Город окружен возделанными полями и очень красив весной, когда всходят посевы пшеницы и цветут фруктовые деревья. Из нашего жилища открывался вид на равнину, которая простирается на 50 миль на север, до перевала Султан-Булак.

Выбранное нами место идеально с военной точки зрения. Когда здесь останавливались турки, они также выбрали его, и дом, который теперь служил мне штаб-квартирой, год назад принадлежал им. Нужно отметить, что турки нанесли банковскому дому весьма ощутимый ущерб.

На данный момент изначальный план полностью рухнул, и нам необходимо было сориентироваться и подумать, что еще можно предпринять, чтобы помешать осуществиться планам турок в этих регионах.

Прежде всего не вызывало сомнения, что, оставаясь на месте – если бы нам удалось продержаться, – мы могли бы помешать многочисленным турецким и немецким агентам, действовавшим в этой части Персии, одновременно ожидая перемены ситуации, которая позволила бы нам предпринять еще один бросок на Кавказ. Между тем персидская внутренняя обстановка оставалась очень напряженной и требовала пристального внимания. В любом случае, поскольку снег теперь шел почти ежедневно, все перевалы оказались полностью заблокированными, и о каких-либо попытках передвижения не приходилось и думать; мы были совершенно отрезаны от Багдада, и никакой возможности добраться до нас не оставалось. Русский отряд с боеприпасами, груженными на вьючный транспорт, потерял шесть человек и тридцать животных замерзшими насмерть на Асадабадском перевале, который мы преодолели две недели назад, и было очевидно, что нас ждет долгий период ненастной погоды.

Мне удалось связаться с Багдадом по русской радиостанции, а оттуда с Лондоном, и я получил инструкции оставаться на месте, следить за ситуацией в Персии и двигаться вперед, если такая возможность представится.

Далее следовало подумать, нет ли других путей, по которым мы могли бы попасть на Кавказ. Другой единственно возможный маршрут – из Казвина через Тебриз и Джульфу, откуда мы могли добраться до железной дороги на Тифлис. Расстояние от Казвина до Тебриза составляет более 300 миль, зимой дорога непроходима для автомобилей и тянется через земли народа шахсаван, а также дженгелийцев на нашем правом фланге. Взвешивая все за и против, приходили к выводу, что нет никакой возможности предпринять попытку передвижения по этой дороге с какой-либо перспективой успеха.

Теперь, когда Персия находилась на грани крайне серьезных внутренних потрясений, возникала крайняя необходимость в войсках, но до тех пор, пока длилась суровая зима, не было возможности должным образом снарядить и доставить людей по дороге, по которой пришли мы. Так что мы были вынуждены оставаться на месте и довести свой блеф до конца.

В глазах персов мы всегда выглядели сильнее, чем были на самом деле. Один только вид броневика внушал благоговейный трепет, а сорок одна машина, вероятно, заключала в себе какое-то страшное оружие. Сорок один водитель тоже выглядел весьма внушительно – персам и в голову не приходило, что военная подготовка наших водителей едва ли выходила за рамки технического знания автомобилей. Но эти ребята заслуживают всяческих похвал, которыми я могу наградить их. Возглавляемые двумя сержантами, Харрисом и Уотсоном, они творили чудеса и никогда не роптали даже при самых тяжелых обстоятельствах.

Ситуация и меры, принятые для ее решения, выглядят следующим образом.

Вполне естественно, персидское правительство заняло выжидательную позицию и склонялось скорее на сторону немцев, чья пропаганда и кажущиеся заманчивыми военные новости очаровывали жителей Тегерана. Тегеран по-прежнему сохранял нейтралитет – как на практике, так и в теории. В то время как турки и русские свободно использовали дорогу Казвин – Керманшах в качестве поля боя, заповедный Тегеран оставался нетронутым. Рядом с британским посольством на ветру гордо развевались флаги турецкого и немецкого посольств, и турки имели полную свободу действий для своей пропаганды и интриг. Немцы, однако, несмотря на законы нейтралитета, казалось, не считали персидскую столицу безопасным местом для проживания, и, хотя над зданием развевался флаг, само посольство было фактически закрыто.

Движение Кучек-хана также испытывало расцвет. То, что нас оставили в покое, можно было связать с его деятельностью, и его авторитет должным образом вырос. Его программа реформ подходила всем – как серьезным демократам, так и обычному бунтарскому элементу, желающему любых перемен, приносящих беспорядок и перспективы грабежа. У Кучек-хана имелись сочувствующие ему в самом кабинете министров, в Казвине, а также в Хамадане и во всех других крупных городах находилось множество его агентов. Его провозгласили спасителем Персии, который собирался изгнать иностранцев и вернуть золотой век. Ко всему этому добавлялось то, что в воздухе витал дух большевизма, а микроб революции распространялся по всем народам мира: вряд ли Персии удастся от него спастись. Казалось, что наглядный урок, преподнесенный русскими войсками, послужил бы сдерживающим фактором, но он, по-видимому, возымел противоположный эффект.

Поэтому совершенно очевидно, что Кучек-хану оставалось только поднять знамя, двинуться на Казвин, а оттуда на Тегеран и установить в Персии революционное правление. Если бы он ударил сейчас, то, имея на своей стороне всех ведущих чиновников, а также большую часть населения, успеха достиг несомненно. Момент самый что ни на есть подходящий, но стояла плохая погода, и к тому времени, когда он в конце концов решил выступить, мы оказались способны поставить ему мат. За ним стояла очень мощная движущая сила в лице германских и турецких агентов и «Османского общества единения и про гресса» [10] «Османское общество единения и прогресса» – политическая партия турецких националистических революционеров, младотурок. Основана 21 мая 1889 г. под названием «Общество османского единства». Позже объединилась с парижской группой младотурок и была переименована в «Османское общество единения и прогресса». Основные цели – смещение режима личной власти султана Абдул-Хамида II, восстановление конституции 1876 г., созыв парламента и последующая националистическая унификация Османской империи на пантюркистской основе. В результате вооруженного переворота 23 июля 1908 г. была провозглашена конституция, общество пришло к власти и затем было преобразовано в партию. , против которого Кучек-хан ничего не имел, но он упустил удобный момент, и Персия была спасена. Интересные подробности его движения мы рассмотрим в следующей главе.