Станислав Далецкий - Царь всея Руси

«Вследствие чего, не хотя терпеть ваших измен, мы от великой жалости сердца оставили Государство и поехали куда Бог укажет нам путь».

В другой грамоте, писанной купцам и мещанинам, московским царь Иоанн уверял их в своей милости, сказывая, что опала и гнев его не касаются народа.

«Столица пришла в ужас: безначалие казалось всем еще страшнее тиранства. «Государь нас оставил! – вопил народ: – мы гибнем! Кто будет нашим защитником в войнах с иноплеменными? Как могут быть овцы без пастыря?.. Пусть царь казнит своих лиходеев: в животе и смерти воля его; но царство да не останется без главы! Он наш владыка, Богом данный: иного не ведаем мы все с своими головами едем за тобою (Митрополитом) бить челом Государю и плакаться!»

Делегация отправилась в Александровскую слободу, чтобы просить царя Иоанна остаться на царствии и править по своему желанию, не связываясь с Боярской Думой. Царь принял делегацию от людей и духовенства, согласился остаться на царствии, вернулся в Москву и объявил свою волю, предложив устав опричнины, сказав, что учреждает особенных телохранителей, для чего разделил земли русские на две части: опричнину и земскую.

1. Царь объявил своей собственностью города Можайск, Вязьму, Козельск, Перемышль, Белев, Пихвин, Ярославец, Суходровье, Медынь, Суздаль, Шую, Галич, Юрьевец, Балахну, Вологду, Устюг, Старую Руссу, Каргополь, Вагу, также волости Московские и другие с их доходами. 2. Выбирал 1 000 телохранителей из князей Двора и Детей Боярских, и давал им поместья в сих городах, а тамошних вотчинников и владельцев переводил в другие места. 3. В самой Москве взял себе улицы Чертольскую, Арбатскую с Ситцевым Врагом, половину Никитской с разными слободами, откуда надлежало выслать всех Дворян и приказных людей, не записанных в царскую тысячу. 4. Назначил особенных сановников для услуг своих: дворецкого, казначеев, ключников, даже поваров, хлебников, ремесленников. 5. Указал строить новый царский дворец за Неглинною, между Арбатом и Никитскою улицею и подобно крепости оградить высокою стеною, не желая жить в Кремлевском дворце Иоанна Третьего. Сия часть России и Москвы, сия тысячная дружина Иоаннова, сей новый двор, как отдельная собственность царя, находясь под его непосредственным ведомством, были названы опричниною, а все остальное – то есть все Государство – земщиною, которую Иоанн поручал Боярам земским: князьям Бельскому, Мстиславскому и другим, велев старым государственным чиновникам – конюшему, дворецкому, казначеям, дьякам сидеть в их Приказах, решать все дела гражданские, а в важнейших относиться к боярам, дозволялось в чрезвычайных случаях, особенно по ратным делам, ходить с докладами к государю».

–Это я, Степан, зачитал царскую грамоту об учреждении опричнины, – сказал подьячий Тимофей. – А теперь позволь объяснить тебе, чего хотел и добился царь. Он хотел освободиться от Боярской Думы, не нарушая своего слова, данного по малолетству в давние годы, о том, чтобы править свои указы по согласию с Думой и Духовенством. По «Судебнику», приговор изменникам и прочим преступникам, приговоренных царем к казни, этот приговор должен был утверждаться Думой.

Царь приговаривал отравителей жены своей Настасьи, что доказано, к казни, а Дума не утверждала этого указа и преступники оставались безнаказанными. Следует указать, что по «Судебнику» лишь за семь видов преступлений полагалась смертная казнь: убийство, ограбление храма, поджег дома с людьми, предательство, содомия, похищение людей и изнасилование.

Теперь, при опричнине, царь мог самостоятельно решать участь преступников, подлежащих казни.

Кроме того, учредив опричников числом тысяча воинов, он впервые организовал регулярное войско, которое должно было защищать Русь и царя от врагов внешних и изменников внутренних. Для содержания этой тысячи воинов царь и выделил несколько городов и волостей.

Опричь означает еще и «кроме» – так в старину называлась доля имущества, выделенная вдове после смерти мужа. Так и царь Иван Васильевич выделил себе долю в царстве Московском на свою защиту.

Опричникам выделялись поместья, с которых они кормились и вооружались на воинскую службу, а бывшие хозяева этих земель выселялись в другие места, где им отводились новые угодья и давались деньги на обустройство. Таким переселением бояр с их вотчинных земель царь разрушал связи между боярскими родами, не позволяя устроить заговоры против страны и царской семьи.

Царь приказал казнить несколько человек, участвующих в заговоре против него, отравителей жены Настасьи и предателей, что не успели убежать от царского гнева к врагам в Крым, Польшу, Литву и Ливонию или куда подальше – враги у Московского царства со всех сторон, так что предатель мог бежать в любую сторону света.

Опричников отбирал сам царь, они давали особую клятву на верность, не должны были знаться и вести дела с «земскими». Они никому не подчинялись, кроме царя и своих начальников, были неподсудны и получали жалованье вдвое больше, чем обычные дети боярские. Дети боярские, надо сказать тебе Степан, это не дети знати, а бывшие их дружинники или мелкие дворяне, которым царь своим указом запретил службу воинскую, кроме царской.

Царь Иоанн, будучи глубоко набожным, отобрал себе для охраны 300 опричников, установив для них устав религиозного братства, и потому опричники жили по строгому распорядку, почти как в монастыре: молитвы и послушание.

Со временем число опричников возросло до 6 тысяч, была введена черная форма и знаки отличия: метла и изображение собачьей головы – быть верными, как псы и выметать нечисть из страны.

Центром опричнины и своим пребыванием царь устроил Александровскую слободу, а в Москве, где бывал наездами, устроился дворец за Неглинной.

Любой желающий сообщить об изменах или злодеяниях мог прийти в Слободу и объявить, что у него «слово и дело». Жалобщика приводили в канцелярию, проводили дознание, и, если донос подтверждался, то измена искоренялась вплоть до казни виновника без суда, по решению опричников, но окончательный приговор царь оставлял за собой, иногда, задним числом утверждая действия опричников.

Такими мерами царь укоротил боярскую оппозицию и укрепил свою власть, но сопротивление ему со стороны бояр, утративших свои привилегии, лишь ослабло, не исчезнув вовсе.

В опричниках, пользовавшихся доверием царя и являющихся его опорой, некоторые не выдержали испытания доверием царя и начали обогащаться любыми способами и за счет земских, не гнушаясь подлогами и провокациями. Немало появилось подлых людишек, которые доносили на богатых купцов и других земских сословий, по доносу проводился сыск, во время которого подбрасывалась какая-нибудь грамота или оружие, хозяин обвинялся в заговоре, и чтобы откупиться, платил мзду опричникам. Из-за немногих подлецов, людская молва ставила клеймо на всем войске опричном, которых стали за глаза называть «кромешниками» как бы исчадием темных сил подземных.