Станислав Далецкий - Царь всея Руси

После этой битвы, лет за десять мирной жизни, оборона Руси на юге отодвинулась в Дикое поле на 200-300 верст, где была устроена новая засечная линия и основаны города Орел, Воронеж и многие другие. Так одна битва совершила перелом в целой войне. Жаль, что такого успеха не удалось достичь в Ливонской войне, но там уже действовали предатели, которые начальные победы над шведами, поляками и Литвой, обернули поражением царских войск в наши теперешние годы.

Царь недавно заключил мир с Польшей на прежних условиях, что были перед началом войны, но князь Курбский в своих подметных письмах из Литвы пишет, будто бы царь Иоанн потерпел полное поражение в Ливонии: врет мерзавец – поражения не было, но и победы одержать не удалось – таков итог Ливонской войны, о чем я тебе, Степан, расскажу как-нибудь при удобном случае, чтобы ты не слушал подлые шепотки по углам и на площадях про неумение царя вести войска к победе, что распускают подлые изменники и их шептуны, чтобы опорочить царя Иоанна Васильевича, – закончил Тимофей свой рассказ о битве при Молодях, сказав:

– Поспеши, Степан, домой, видно молодайка твоя, Мария, заждалась муженька на крылечке. Повезло тебе с новой женою, хотя из вдов: никогда не перечит мужу, понимает наши беседы мужские, которые не терпят женского уха, и хозяйство ведет умело: всегда у нее чисто, опрятно и котелок щей томится в печи, ожидая ужина доброго. Иди, Степан, откушай щей, приголубь жену, – глядишь, и детишки получатся от такой ласки, – усмехнулся подьячий Тимофей, проводив Степана до калитки и пошел в свой дом, чтобы помолиться Господу, поблагодарить Его за день сегодняшний, что прошел гладко и без неурядиц, помянуть своих родных, которые сгинули от татарского набега: то ли в пожаре Московском, то ли в татарском плену, и потом, умиротворившись, лечь на кровать, укрыться тулупом бараньим; от старости Тимофей Тимофеев стал мерзнуть ночами – даже такими теплыми как нынешняя, и мирно заснуть.

Если повезет, то может быть присниться ему жена, отец, сынки младшие Иван и Тимофей – все, кто сгинули в пожаре, случившемся много лет назад. Сны свои с родственниками Тимофей считал общением по душам, и после каждого такого видения, заходил поутру в церковь и ставил свечку Господу, в благодарность за встречу с родственниками.

Надо сказать, что двое старших сыновей подьячего Тимофея погибли близ Полоцка за пять лет до Молоди из-за неумелых действий воеводы Алексея Адашева, которому царь поручил войска, чтобы добить польско-литовское войско в Ливонии и закрепить победы прошлых лет. Так было задумано царем, да не удалось исполнить царским слугам.

Решимость и умение одних воевод обеспечивает им победы над более сильным врагом, а нерешительность и неумение других воевод приводит к поражениям и гибели людей, даже при большом перевесе сил, что случилось с татарами под Молодью, но лишило подьячего сыновей под Полоцком.

Московские пожары

Как-то августовским вечером Степан зашел к соседу Тимофею попросить топора-колуна для колки дров, что он наметил на завтрашний день, свободный от службы писарской. У него был свой топор, но топорище треснуло еще в прошлое лето на исходе, а поискать топорище было недосуг – так и остался топор сломанным, и чтобы не терять дня, пришлось обратиться к соседу.

Тимофей топор-то дал, но сказал, глядя в небо: – Видишь, туча черная с юга идет на Москву: если прольется сильным дождем, то не в лад тебе, Степан, будет завтра колоть мокрые чурбаки – при сильном ударе топор может скользнуть в сторону от чурбана и повредить ногу напрочь. Я такое видел повреждение топором, что пришлось ногу отпилить несчастному, чтобы жизни не лишился вовсе. Так что остерегись, Степан, колоть мокрые чурбаки: ты теперь при молодой жене и ей нужен здоровый муж, чтобы жену и дитя будущее заботой обихаживал, а не деревянной ногой стучал по полу в доме.

– Вечно вы, Тимофей Гаврилович, страха нагоняете на пустом месте, – возразил Степан на слова соседа – небось топора своего жалеете?

– Тебя молодца жалею, а не топора, – возразил Тимофей, – знаю твою настырность в любом деле, вот и остерегаю.

– Ладно, посижу у вас на крыльце, пока туча не пройдет, а там видно будет нужен ли топор или придется мне подождать погожего дня, чтобы поколоть чурбаки на поленья, которых не осталось в дровяном сарае. Верите ли, даже баньку завтра истопить нечем, – ответил Степан.

– Бери у меня вязанку дров на баню, – охотно предложил Тимофей, присаживаясь рядом со Степаном и полагая, что гроза пройдет не скоро, поскольку туча захватила лишь край неба и медленно наползала на Москву, полыхая изредка молниями.

Соседи завели разговор о московских новостях, последней из которых было ожидание ребенка у царя Иоанна от молодой жены Марии Нагой.

Туча постепенно заняла полнеба, поползла на Замоскворечье и полыхала молниями, не проливаясь дождем.

– Неужели сухая гроза будет? – встревожился Тимофей, – ненароком ударит молния в дом или сарай и жди тогда пожара большого, если и ветер поднимется.

И лишь молвил эти слова, как зазвучал колокол на колокольне Ивана Великого, возвещая о пожаре.

Соседи осмотрелись по сторонам и увидели клубы черного дыма, поднимающиеся на соседней улице.

Тимофей схватил багор и кинулся на пожар, Степан, не мешкая, побежал следом. Помочь соседу на пожаре – это не только выручка погорельца, но и защита своего дома, чтобы пожар не принял большой силы и не пожег всю улицу или даже слободу.

На пожаре уже толпились мужики, баграми растаскивая сарай, в который ударила молния, воспламенив крышу. Ветер еще не поднялся, и потому, разломав сарай и залив бревна водой из колодца, что был во дворе, удалось погасить пламя, не дав ему перекинуться на дом и другие постройки.

Деревянные дома и постройки не гасили водой, а разбирали при пожаре, чтобы не допустить его до соседних строений, которые тоже все были деревянными.

Пока боролись с огнем, туча прошла мимо, так и не разразившись дождем, и вдалеке за Москвой рекой тоже взвился столб дыма – видимо, и там сухая молния ударила в дом, вызвав загорание.

– Ветра нет, справятся сами, – сказал Тимофей, вешая багор на стенку сарая снаружи, чтобы при недобром случае воспользоваться им снова.

Соседи присели на крыльцо, обсуждая происшествие, и Степан спросил Тимофея: – Сегодня малым пожаром здесь в Замоскворечье обошлись, но были ведь и большие пожары, когда Москва выгорала почти полностью. Пожар при татарском набеге я помню хорошо, потом в начале царствования Иоанна был большой пожар, но это еще при моем отце. Что вы, Тимофей Гаврилович, думаете о больших московских пожарах, поделитесь мыслями – глядишь и пригодится это знание.