Геннадий Коваленко - Казаки, взгляд с другой стороны. Неизвестная история

Местожительство, происхождение, нравы казаков и устройство казачьего войска.

Частые упоминания в этой истории о казаках, которые и вообще широко известны по свету, побуждают меня привести несколько наблюдений об их местожительстве, происхождении, нравах и управлении.

Местожительство. Есть две реки, начинающиеся в Московии и текущие по широкому пространству. Это – Борисфен и Танаис (Днепр и Дон). Последний вытекает из громадного Иванова озера в Рязанском княжестве, оттуда несется к югу через татарские пустыни и впадает тремя устьями в Меотидское болото выше Борисфена. Татары называют его Доном, то есть священным, так как он изобилует рыбой и течет по весьма плодородным местам. Живущие по его берегам называются донскими казаками. Некоторые представляют эту реку вдвое большей, чем Истр (Дунай. Старый историк-писатель). Геродот выводит ее истоки из неведомо каких болот. Мела (Опытный географ Мела) относит их к Рифейским горам. То же делает (делает известный древний поэт) Лукан в 3 книге:

…«Сверху Рифеев

Катится вниз Танаис. Берега его разные носят

Света частей имена: для Европы и Азии служит

Гранью предельною он, рассекая страну посредине».

У поэтов он именуется: снежный, скифский, суровый и морозный, гордый, холодный, двурогий (ледяной рекой, жестокой, холодной, вздувающейся, ужасной и немилостивой, двурогой, скифской).

Борисфен – местопребывание казаков. Другая река, Борисфен, являющийся в значительной части границей королевства Польского и Великого княжества Литовского, собственно и есть местопребывание (гнездо могущественных) казаков. Ныне он называется Непр и Нестр или Днепр. Беря начало в Смоленском княжестве, на болотистой равнине, близ села (маленького села) Днепреско, отстоящего от города Москвы на 30 миль, река делает небольшой изгиб на запад, проходит у городов Смоленска и Киева, в России, затем направляется на юг (север) и, пройдя еще 300 миль, в земле перекопских татар и Черкасов, недалеко от Каффы, впадает в Понт Эвксинский. Об этой реке много говорит Геродот в 4 книге, кое-что также Марцеллин в 18 главе 22 книги. Затем, она только тогда принимает имя Борисфен, когда в Днепр (Днепра, когда в нее) впадает Березина, см. Левенклау. Верхняя часть реки относится к Литве, а в нижней части смыкаются владения разных народов: помимо русских московитского и польского подданства, к ним примыкают некоторые турецкие округа; небольшим пространством отделены от них и валахи. Король польский Стефан думал по этой реке установить связь между Востоком и Балтийским морем и добился бы своего, если бы не сопротивление дикого населения ее берегов. Ведь в этом стечении множества далеко не мирных народов едва ли можно рассчитывать на мирные отношения, содействующие общению племен. Безграничные степные пространства из-за опасности разбоев большею частью остаются необработанными (особенно потому, что кругом лежат безграничные пустыни, где живет много бродяг и грабителей).

Там-то, в местах, чудесно укрепленных природой, где Борисфен поворачивает к своему устью (Днепр имеет первые истоки), казаки устроили себе жилища. Когда-то старые географы называли те места Катадупами, а ныне роксоланы на своем наречии зовут их Порогами.

Происхождение имени. Казаки названы так татарами, а у татар это имя означает разбойников, то есть то же, что у венгров называют мартолоссами, а у итальянцев – бандитами. Название «запорожские» происходит, я думаю, от слова «табор», означающее лагерь, умело защищенный выстроенными в ряды возами, наподобие весьма сильного укрепления: в таком лагере они находят при нападении врагов последнее убежище.

Происхождение народа. Сюда в старину стекались самые разные люди, больше всего из России, привыкшие жить грабежом добычи у врагов, а также (также многочисленные) запятнанные бесчестием дворяне из Великой и Малой (Верхней и Нижней) Польши, люди, изгнанные за преступления из Франции, Италии и Испании. Все они обязаны следовать греческой религии и держаться русского языка, отказавшись от знатности рода, принять плебейские прозвища, отбросить всякую культурность и жить мужицкой (крестьянской) жизнью. Пока военная дисциплина у них не испортилась, они делились на роты и полки, жили в воздержании и послушании, непрерывно предаваясь войнам (Нет); необходимую пищу добывали охотой и рыболовством и больше всего уважали умеренность. Далекие от городской обстановки, чуждые невоздержанности и необузданности, они мало заботились или вовсе не думали об имуществе, гоняясь больше за оружием. В очаковских степях они часто победоносно сражались с татарами (татарами, да и турка с его галерами они не оставляют в покое, часто нападая на них в море).

Устройство. Войско они содержат в несколько тысяч человек, соблюдают военные чины, величайший почет оказывают ветеранам и заслуженным воинам. Потому-то короли польские и давали им определенные права и свободы, оказывали милости, а часто и покровительство.

С течением времени старые нравы начали портиться: воинов перестали ценить за доблесть и заслуги, а стали стекаться туда отовсюду из русских областей преступники, которых закон изгнал с родины, и бездельники, бежавшие от земледельческой работы или ремесла. Эта непригодная к войне масса могла быть только обузой ветеранам (Их масса все более и более портилась, так что из них не вышло ничего, кроме разнузданных, беспутных и негодных шаек; между ними росли раздоры, и, таким образом, сами они были виноваты в том, что перестали быть силой). Умеренность, дисциплина, послушание сменились своеволием, как обнаружилось больше всего в нынешней войне, где они под предводительством Наливайки грабили все, что попадалось; они дерзнули даже избрать главнокомандующего (Они стали избирать себе разных предводителей, как ныне Наливайко, отправились разбойничать) и в настоящих боях сражались с Речью Посполитой. Она старалась не только силой, но и разными хитростями их укротить, но безуспешно. На войне они грабят, а в мирное время рассылают своих колонистов (расселяют своих людей) по селам и городам, выходя из подчинения господам (всецело подчинялись своим командирам). Немногие ветераны живут на старых местах у Борисфена, остальные же, разбогатев от добычи, думают только о себе, жиреют в праздности, заводят ссоры и часто на польских сеймах держат сторону тех, кто, исповедуя (исповедует) греческую веру, презирает западную. Поляки часто стараются привлечь их жалованьем, высылают против турок, которым те весьма враждебны, поскольку считают себя христианами, чтобы разузнать, что делается в их земле.

Управление. Высшее управление у них принадлежит начальнику войска, который в качестве знака власти носит посох, сделанный из тростника. Как избирается он не голосованием, а криками и бросанием шапок в пользу кандидата, так и низлагается с той же легкостью. Однако, пока он у власти, ему принадлежит право жизни и смерти. Второе по достоинству место занимают посол и военные советники, называемые есаулы. За ними идут, как ближайшие по почету начальники лагеря, орудий, полков, 12 сотников и общественный нотарий, который обыкновенно записывает подати и расходы и пишет письма. Когда случаются трудные (важные, касающиеся общего блага) дела, сам предводитель созывает людей на собрание, и они слушают его в глубоком молчании, а затем наперебой кричат (никто не в силах услышать ни слова из-за начинающегося шума и говора). Они очень опытны в морской войне; плавают в лодках (небольших лодках), у которых по бокам для устойчивости в морском волнении приделаны тростниковые настилы, и с большой быстротой часто захватывают турецкие корабли (они так умело пользуются ими, что часто наносят урон туркам с их судами и берут над ними верх).