Андрей Зотов - Любовь к трем континентам

Редактор Наталья Астанина

Корректор Вера Марышева

© Андрей Зотов, 2020

ISBN 978-5-0051-5609-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Давно мечтал попасть в Африку южнее Сахары, где настоящие негры и настоящие звери живут в настоящей африканской саванне. Славные истории Джеральда Даррелла о людях и зверях или африканские приключения Бернгарда Гржимека, прочитанные еще в юности, стучали в моем сердце дивными словами: «Серенгети… Нгоронгоро… Занзибар… африканский рифт…» И вообще – там же свободно бродит то прекрасное зверье, которое в наших краях можно увидеть только в зоопарке или цирке. Нужно ехать!

Подбор маршрута был долгим и сопровождался спорами. В итоге вышло следующее: Москва – Найроби (столица Кении) – Амбосели (национальный парк на юго-востоке Кении), затем – Танзания, озеро Маньяра, Серенгети, Нгоронгоро (заповедники), остров Занзибар (курорт). Возвращение домой через Найроби – Каир. Для путешествия решили использовать зимние каникулы.

Наш сердобольный турагент, закончив разработку маршрута, сказал: «Езжайте, конечно, но, вообще-то, у меня язык не поворачивается рекомендовать уважаемым клиентам прививку от желтой лихорадки!» Однако мы в итоге сделали все необходимые прививки (против желтой лихорадки комфортно действует десять лет) и в дополнение, не торопясь, начали принимать таблетки от малярии, перечень побочных действий которых напомнил мне симптоматику тяжелых форм лучевой болезни.

Вдоль границы Танзании и Кении – лучшие саванны экваториальной Африки (карта из открытых источников)

Аккурат за пару дней до нашего вылета из Москвы CNN с Fox News и прочие рупоры наших партнеров, вроде BBC и DW, запустили по мировым каналам: «В Кении начались кровавые беспорядки, войска на улицах, стрельба и сотни жертв».

Мы, россияне, люди твердые и решительные: сделали скидку на CNN-коэффициент, а также на эффект «человек укусил собаку», погрузились в самолет и полетели в Африку под самый Новый год. Лететь долго, но вот рано утром наш мечта начала сбываться: мы приземлились почти на экваторе! В небе – ясное солнышко, благодать! Но температура при этом плюс восемь по Цельсию (между прочим, Найроби возвышается над уровнем моря почти на тысячу семьсот метров). Удачно, что выехали из дома зимой: теплая одежда с собой. Я быстренько натянул флиску и лыжную шапочку. Обещанной CNN стрельбы пока не слышно.

С некоторой тревогой, оставив Любимую ждать или визы, или багаж (уже не помню), я отправился в уборную.

Дружелюбная стрелка «WC» указывала наружу: нужно было выйти из здания терминала. Оказавшись на улице, поворачиваю за угол, а там стоит долговязый местный мужик в бронежилете, с АКМ на правом боку стволом вниз. Прямо как нас когда-то учили: в положении «пригодном для быстрой изготовки к стрельбе на поражение». Одет в черное, без знаков отличия, на голове – вязаная шапочка, похожая на мою, но тонкая, что-то вроде скатанной на лоб балаклавы. Сам он – красавец необыкновенный, ярко-черный, зубы белые, огромные глаза горят недобрым огнем и сканируют меня с ног до головы, а потом обратно. Думаю, все, пропал, это же явно какой-нибудь представитель « Боко Харам», боевик-трайбалист, воин мау-мау – выберите нужное!

В надежде, что в данном контексте это все-таки представитель службы безопасности аэропорта, трепеща, говорю: «Hello, sir!» – и пытаюсь его обогнуть на приличной дистанции в попытке пройти в туалет (дверь была за его исполинской спиной).

Он мне по-английски, без намека на любезность:

– Ты куда?

– В туалет, – с предельной честностью ответил я.

– Почему в зале прилета не пошел? – Исполин грозно свел брови и расширил ноздри.

– Там неинтересно, первый раз в Кении, хочу больше увидеть! – доложил я.

– Туалеты везде одинаковы! – заметил он, слегка подумав.

Я был не согласен, но спорить в данной ситуации не хотелось.

– Да, зато люди разные, вот я вышел – тебя встретил.

– Откуда ты? – спросил верзила, усмехнувшись.

– Из России, – последовал мой ответ.

– Там же очень холодно! – воскликнул мужик встревоженно.

Не только свирепые боевики подвержены стереотипам, я-то тоже думал, что лечу на жаркий-жаркий экватор.

– Ну да, видишь, я в зимней шапке, прям как у тебя.

– Ну я ее после работы сразу снимаю! – с нескрываемой радостью ответил кениец.

– А я свою на работе снимаю! – в том же тоне сказал я.

Тут он рассмеялся и пожелал мне скорого избавления. Все-таки чувство юмора преодолевает коммуникативные барьеры!

Впрочем, выйдя из WC, я увидел, что мой теперь почти приятель остался бдительным и прогуливается ровно там, где можно видеть и меня, и туалет, и вход в здание терминала. А автомат у него на прежнем удобном месте.

После довольно апатичной и долгой очереди на визовом контроле мы вышли из здания аэропорта и позвонили гиду. Им оказался очень веселый худощавый студент местного университета с прекрасным английским. Он нас встретил, обаял («Вам повезло приехать в Кению в такое время!») и… тут же сдал на хранение и доставку милейшему водителю Генриху с его бывалой праворульной «Тойотой». Мы отправились на встречу с прекрасной Африкой!

Слева, понятное дело, Любимая. Затем Генрих,

далее – колесница. Теннисные мячики – чтобы

не царапать кузов антенной

Едем прямо из аэропорта на внедорожном микроавтобусе «Тойота» с подъемной крышей в заповедник Амбосели! Увидеть Найроби нам в этот раз не удалось – занятная история про этот город еще впереди. Проехали солидный кусок Кении – дороги плохие, люди бедные, но радушные, беспорядков не видно, стрельбы не слышно, трупы не валяются. Полиция с автоматами, однако, ходит, бдит.

Гордая гиена на фоне не менее величественной

Килиманджаро

Наш первый заповедник, который расположен у границы с Танзанией, чуть севернее взметнувшейся ввысь на фоне окружающей равнины Килиманджаро, мы увидели только под вечер. Жили в лодже – так принято называть полевые гостиницы в саванне (полевые в том смысле, что они расположены автономно, в полевых условиях).