Виталий Надыршин - Ошибка императора. Война

Посол сделал удивлённое лицо.

– Видимо, так было угодно моему ангелу-хранителю, – поспешил уточнить гость. – Но, сказать честно, сударь, скучать мне и в тюрьме не приходилось. Я холостой, как вы, надеюсь, знаете, но я трудился… – француз ухмыльнулся. – Двое прекрасных мальчишек – тому подтверждение. А в перерывах между этими трудными занятиями, – тут Наполеон рассмеялся, – пописывал статейки и прочее. Уж не знаю, знакомы ли вы с моими книгами, писанными в тюрьме: «Об уничтожении пауперизма» и «О прошедшем и будущем артиллерии». Весьма занятные книжонки, я вам скажу.

Как и все пишущие люди, считающие, что их нелёгкий писательский труд очень интересен окружающим, Луи Наполеон замечтался. Он вдруг представил себя великим философом, учёным с мировым именем…

– А ещё, господа, я статью написал о возможности прорытия канала на Панамском перешейке для соединения Атлантического океана с Тихим…

Но тут гость спохватился. Он взглянул на хозяина квартиры, сидящего с лицом, выражение которого ничего, кроме скуки, не выражало, на сонного племянника и сменил тему беседы.

Приняв вид довольного своей жизнью человека, Наполеон продолжил:

– Да я и в Лондоне не скучаю. В Чизлхерсте [4] Пригород юго-восточного Лондона. часто бываю, а там моих сородичей больше, чем англичан. Есть чем себя занять.

Филипп Иванович отметил на лице гостя едва заметное судорожное подёргивание. Приоткрытые, как у маленьких детей, губы, вздёрнутые брови и, опять же, глаза, придавали ему воинственное, хотя и рассеянное выражение, какое бывает у нетерпеливых людей, стремящихся поскорее приступить к главной цели своего визита.

Положив одну руку на пояс, другой картинно упёршись в край стола, отчего его фигура приобрела некоторую монументальность, со свойственной французам горячностью Наполеон произнёс:

– Господин посол! Примите мои извинения за столь неудачно выбранный для визита день, но этого требуют обстоятельства. Мне, сударь, не хотелось бы лишний раз привлекать внимание к своей особе и, конечно, к нашей с вами встрече. Начальники этих лондонских «бобби» [5] В честь бывшего министра внутренних дел Роберта Пиля (уменьшительное – Бобби) английских полицейских окрестили «бобби». – Чарльз Роуэн и Ричард Мейнон – строго-настрого меня предупредили о нежелательности контактов с послами иностранных государств, а с вами, русскими, – тем более. Но думаю, что ищейки с Уайт-холла [6] Первоначальный адрес полиции Большого Лондона (Скотланд-Ярд). по воскресным дням не работают. Так что сами понимаете…

– Понимаю, конечно, сударь. Я вас внимательно слушаю.

– Господин посол, вы, конечно, знаете, что творится в Европе. Первая половина девятнадцатого века!.. Боже, как время бежит… Франция, Италия, Венгрия охвачены национальными волнениями. Идеи равенства, братства и свободы, в общем, всякая модная нынче чушь, витают кругом. Да что далеко ходить, в свет весьма скоро выйдет труд, а я это знаю наверняка, мой знакомый издатель сообщил, неких авторов: Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Сей труд будет называться «Манифест Коммунистической партии». Как пишут эти господа: «Призрак бродит по Европе – призрак коммунизма», видите ли. Вот вам, господин посол, реальный трактат, призывающий к революционным идеям по переустройству общества. Народные массы бурлят, они хотят революций. И совершенно нет гарантий, что эти вольнодумные идеи не залетят в вашу страну, Россию.

Манерно, двумя пальчиками Наполеон взял со стола чашку с кофе, втянул в себя аромат свежезаваренного напитка и с той же манерностью, закатив глаза, осторожно сделал два небольших глотка.

Филипп Иванович молчал, с гостем не спорил. Теперь он был точно уверен, что француз пришёл за деньгами. Видимо, опять хочет подпрячься в бунтарскую телегу, грохочущую по дорогам Европы, да без денег-то как? Такое сие невозможно. Вопрос лишь: сколько?

А Луи Наполеон продолжал:

– Не мне вам говорить: лондонские газеты и The Times и Observer и Sunday Times полны статей на эту тему.

– Вынужден с вами согласиться, сударь. Даже News of the World, что выходит в Лондоне лишь по воскресным дням, и та стала популярной благодаря публикациям именно этих модных материалов. А издаётся эта газета специально для простого рабочего люда. И тираж её растёт! И здесь я с вами вынужден буду согласиться, действительно опасно, сударь.

– Вот-вот! – энергично произнёс Луи Наполеон. – О чём сие говорит?.. Теперь это не просто кулуарные разговоры в салонах и клубах, а горячее обсуждение идей, завораживающих своими красивыми, но совершенно пустыми посулами. Красивые слова будоражат массы, что, согласитесь, господа, весьма опасно.

В это время вошла Марфа. Она внесла поднос, на котором стояли серебряные бокалы и кувшин с горячим грогом. Вопросительно посмотрев на Филиппа Ивановича, она, не дожидаясь его знака, осторожно разлила грог. Хмельной запах напитка, сдобренного разными специями, заполнил помещение. Мужчины принюхались, машинально потянув носом.

Антон, внимательно наблюдавший за диалогом старших товарищей, тоже не преминул похвастаться своей осведомлённостью:

– У нас на корабле слухи ходят, что в Венгрии, коль верить газетам, особенно в её южных районах, совсем не спокойно. Трещит по швам Австро-Венгерская империя. Ой как трещит. Венгры бунтуют, пытаются выйти из состава Австрии. Да и северная Италия того же желает. В Париже строят баррикады. Народные волнения в Германии. А покровительствует этим событиям Великобритания в лице, ну, если верить тем же лондонским газетам, лорд Палмерстон И чем всё закончится – неизвестно. [7] Генри Джон Темпл (1784-1865) 3-й виконт Палмерстон – английский государственный деятель, долгие годы руководил обороной и внешней политикой Великобритании.

В знак согласия с молодым человеком Филипп Иванович и Луи Наполеон снисходительно кивнули.

– Великая вещь, господа, – газеты! Так вот, господин посол, я написал письмо вашему императору, в котором изложил своё видение европейских дел и план, как всё подправить. Для чего и хочу попросить аудиенции у Николая I. При получении согласия готов немедля выехать в Петербург.

Бруннов удивлённо взглянул на гостя.

– Позвольте вас спросить, сударь, а какую же причину столь неожиданного предложения я обязан сообщить своему начальству, в частности, генерал-лейтенанту Орлову, начальнику третьего Собственного его императорского величества отделения. Именно он, Алексей Фёдорович, принимает подобные решения.

Наполеон удивлённо вскинул голову:

– Хм… Причину?.. А разве вашего царя не беспокоят национально-революционные события в Европе? Я и мои сподвижники могли бы совместно с Россией бороться против этих самых революций. Конечно, для этого нужны деньги, и немалые, господин посол, о чём я тоже изложил в послании. А ещё я хотел бы лично выразить вашему государю признательность за доброе отношение к моей матери, ныне покойной, Гортензии де Богарне, проявленное вашим императором Александром в 1814 году. Да и вообще хотел бы ознакомиться с Россией, это моя давняя мечта. Чем же не причины для встречи с государем? И потом, господин посол, молодой человек не зря упомянул лорда Палмерстона – умный и коварный, так называемый либерал. Думаю, действительно по его плану происходят все эти революции. Австро-Венгрия – империя, что опасно для Англии в её стремлении править миром. Турция тоже империя, но слабая и Англии не опасна. Османы уже не в счёт.