Владимир Колганов - Загадочная Русь: от Рюрика до Путина

Польский историк Генрик Ловмянский, проанализировав сообщение из «Бертинских анналов» так же сделал весьма впечатляющий вывод:

«Употребление титула «хакан» в 839 г. может свидетельствовать об уже развитой государственной организации».

Однако без ответа остаётся вопрос: было ли использование русами титула «каган» вполне обоснованным экономически и политически или всего лишь стало следствием их претензий на всевластие в регионе?

Против версии о существовании «русского каганата» на территории от Левобережья Днепра до бассейна Среднего Дона и Верхней Оки выступила историк Е.С. Галкина в книге «Русский каганат без хазар и норманнов» (2012 г.). Основное возражение состоит в том, что «на территории каганата (если это славяне-волынцевцы), вступившего в борьбу с Хазарией, отсутствуют укрепленные поселения, что говорит как раз о мирной жизни».

Пожалуй, наиболее логично мнение А.П. Новосельцева – представленное в весьма обтекаемой форме, оно не даёт повода для серьёзных возражений:

«Где-то на западных рубежах Хазарии в 30-х годах оформилось угрожавшее каганату политическое объединение во главе с русами, правитель которого, вступая в борьбу с хазарами, решил принять высший титул в тогдашней Восточной Европе – хакана».

Иную версию предложил в 2000 году французский историк К. Цукерман в статье под названием «Два этапа формирования древнерусского государства». Проанализировав европейские и арабские источники IX-X веков, исследователь пришёл к следующему выводу:

«Относительно географической локализации каганата мы придерживаемся гипотезы, располагающей его на севере, в бассейне Волхова. Сопоставление данных текстов с результатами археологических раскопок приводит к выводу, что каганат исчез в результате межплеменной войны в начале 870-х годов. Приход же Рюрика следует датировать не 862-м, как в ПВЛ, а серединой 890-х годов».

Видимо, Цукерман не читал работ Шахматова, поэтому и настаивает на своей датировке событий, описанных в ПВЛ. А вот что пишет Цукерман в заключение статьи:

«Экспансия скандинавских (русских) поселений на севере современной России, в крайней северной точке торгового пути, контролируемого на юге хазарским каганатом, послужила основой для создания русского каганата. Амбициозный титул, принятый его главой, свидетельствует о глубокой интеграции в Восточной Европе; новая государственная структура появляется незадолго до первого упоминания о ней в конце 830-х годов. Русский каганат контролировал торговлю между Скандинавией и Востоком, и походы на Константинополь и Абаскун свидетельствуют о его военной мощи».

Единственным и притом весьма сомнительным аргументом в пользу расположение русского каганата в бассейне реки Волхов, то есть недалеко от Ладоги, являются слова византийского патриарха Фотия о том, что русы, напавшие на Константинополь в 860 году, пришли якобы с «крайнего севера». Обстоятельства этого нападения будут рассмотрены в одной из следующих глав, но прежде необходимо проанализировать версию, согласно которой русский каганат, или некое подобие такого государства, был создан стараниями скандинавов.

В первой половине XVIII века немецким историком, членом Петербургской академии наук Г.З. Байером была предложена норманнская версия возникновения Руси. Позднее эта гипотеза получила развитие в работах Г.Ф. Миллера и А.Л. Шлёцера. В книге Шлёцера «Нестор. Русские летописи на древле-славянском языке» есть такие строки:

«Ни кто, кто только что-нибудь читал о норманнах, не может принять варягов ни за кого более, чем за норманнов».

Норманнскую версию поддержал и В.О. Ключевский в «Курсе русской истории» (глава 9):

«Эти балтийские варяги, как и черноморская Русь, по многим признакам были скандинавы, а не славянские обитатели южно-балтийского побережья или нынешней южной России, как думают некоторые учёные».

По мнению Н.М. Карамзина, историка начала XIX века, славяне были обречены на то, чтобы остаться на задворках просвещённой Европы, если бы варяги не согласились властвовать над ними. Вот что он написал в «Истории государства российского» (том 1) в качестве доказательства норманнской версии:

«Господствуя на морях, имея в IX веке сношение с Югом и Западом Европы… варяги, или норманны, долженствовали быть образованнее славян и финнов, заключенных в диких пределах Севера».

Присутствие скандинавов в Ладоге подтверждено находками археологов, однако не найдено доказательств реальной экспансии скандинавов в этом регионе. Косвенным подтверждением могут служить лишь названия рек на пути с Балтики в сторону Дона, Волги и Днепра. Как ни старались лингвисты, появление этих гидронимов не удавалось объяснить с помощью древнеславянского языка или местных наречий. Но стоит обратиться к древнескандинавскому языку Old Norse, как появляются вполне приемлемые варианты. В качестве примера можно привести несколько «расшифрованных» названий рек, но здесь следует учесть, что словарь Old Norse далеко не полон, поскольку основан на анализе древнескандинавских саг, так что необходимо сверять результаты идентификации гидронимов с современным шведским языком.

Один из предполагаемых путей «из варяг в греки» начинался в Финском заливе: Нева – Ладожское озеро – Волхов – Ильмень – Ловать – Днепр – Чёрное море. Название первой реки в приведённом перечне образовано из слов «nyr vegr» (в Old Norse), аналогом чему в современном шведском языке является «ny väg» – эти слова переводятся как «новый путь», а произносятся как «ни ваг» с долгим «а». Со временем появилось слово с более удобным для славян звучанием – «нева».

Река Волхов, вытекающая из озера Ильмень и впадающая в Ладожское озеро, также обязана своим наименованием свеям (шведам). Как выяснили археологи, на берегах этой реки ещё задолго до IX века местные жители сооружали невысокие земляные валы для защиты от нападения скандинавов. Имея в виду эти сооружения, скандинавы и придумали название «hváll hof» (в Old Norse; «vall hov» в шведском языке), основой которого стало слово «vall», которое переводится как «вал». Слово «hov» в словаре современного шведского языка переводится как «двор, резиденция». Если допустить, что скандинавы так называли поселение, расположенное за валом, тогда всё сходится.

С помощью шведско-русского словаря можно расшифровать название реки Кострома: слова «kosa», «tro» и «man» образуют словосочетание «путь верного человека». Шведские корни можно найти и в названиях городов. Примером служит слово «tvär», одним из значений которого является эпитет «поперечная». Возможно, вначале так была названа река, впадающая в Волгу близ нынешней Твери почти под прямым углом, – ныне она называется Тверца.