Татьяна Никитина - Российско-греческие отношения в XX веке. Очерки

Одной из проблем, которая доминировала в греческой внешней политике и определяла состояние общественного мнения в стране, был критский вопрос. На протяжении всего XIX в., начиная с 1830 г., критяне выступали за воссоединение с греческим государством. Поддержка соплеменников в их борьбе против турецких завоевателей и борьба Греции за возвращение острова активизировались в 1897 г., когда вспыхнула Греко-турецкая война, в результате которой Греция оказалась на грани военной катастрофы. Потребовалось вмешательство европейских держав, чтобы не допустить окончательного разгрома греческих вооружённых сил и захвата турками больших частей греческой территории; вплоть до 1898 г. о. Крит оставался под контролем шести европейских держав, включая Россию. В 1898 г. на Крите было создано Национальное управление, а верховным комиссаром острова был назначен греческий принц Георг. Номинально сохранялся сюзеренитет Турции над островом, фактически же остров приобрёл статус автономии в рамках Османской империи. Однако выступления критян за воссоединение с Грецией продолжились; в 1908 г. вспыхнуло 14-е по счёту с 1830 г. восстание. Критская Национальная ассамблея провозгласила присоединение острова к Греции и избрало исполнительный комитет из пяти членов, одним из которых был Э. Венизелос. Однако под нажимом Англии Афины были вынуждены отказаться от признания независимости острова. Этот отказ вызвал острый политический кризис в Греции, который вылился в 1909 году в восстание Военной лиги в Гуди, пригороде Афин. Офицерскую организацию возглавлял полковник Зорбас, который своими действиями ставил под сомнение способность греческой монархии править страной.

Российский посланник в Афинах Г. Н. Щербачёв, подробно информируя своё правительство, назвал события в Гуди государственным переворотом и отметил, что в провинции большое число военных не примкнуло к офицерам столицы 1 1 АВПРИ. Ф. Политархив. 1909-1911. Оп. 482. Д. 2324. Л. 6–7. . Тем не менее положение в Афинах оставалось чрезвычайно серьёзным, так как военные выдвинули обширную программу преобразований, в которой среди прочего требовали удалить с командных постов в армии принцев и воссоединить о. Крит с Грецией 2 2 АВПРИ. Там же. Л. 17–18. . Более всего Щербачёв был обеспокоен именно антидинастическими настроениями военных. Греческий король Георг I находился в родстве с русским и английским царствующими домами, интересы которых обеспечивались сохранением датской династии на греческом престоле. В своём донесении он писал: «Вид королевской семьи произвёл на меня тяжёлое впечатление. Точно всех членов её поразило несчастье, и они ожидают в будущем чего-то ещё худшего. Особенно заметна перемена в короле. Он, очевидно, не может примириться с последними событиями, в которых, вероятно, винит столько же самих греков, сколько кабинеты западных держав, не исполнивших своих обещаний относительно Крита, и тем вызвавших внутренний переворот в Королевстве» 3 3 АВПРИ. Там же. Л. 22 (оборот). . В середине сентября 1909 г. состоялась мирная манифестация жителей Афин и Пирея; в ней приняли участие 80 тыс. человек во главе с председателем торговых союзов Г. Папафотисом. Королю вручили петицию, в которой была выражена надежда на то, что он возглавит «обновительное движение» 4 4 АВПРИ. Там же. Л. 23 (оборот). . В своём донесении Щербачёв подчеркнул, что, выступив перед митингующими, король закончил свою речь возгласом «Да здравствует нация! И народ восторженно приветствовал короля» 5 5 АВПРИ. Там же. . Всё это, считал Щербачёв, указывало на отсутствие антидинастических настроений у масс. Однако в интимном кругу королевская семья продолжала обсуждать возможность внезапного отъезда из страны в случае окончательного устранения греческим парламентом из армии королевичей. В связи с этими обстоятельствами два английских броненосца почти бессменно стояли в Фале-ро, готовясь, в случае крайней необходимости, высадить десант. Указывая на то, что английский король Эдуард обещал греческому королю Георгу полную нравственную и моральную поддержку, Щербачёв обратился к своему правительству с просьбой срочно прислать в Пирей российское военное судно «Олег», которое вместе с другим судном «Терец» находилось в Суде, на что и получил согласие императора 6 6 АВПРИ. Там же. Л. 26. . В ответ на это греческая королева Ольга телеграфировала Николаю II: «…Глубоко благодарна за присылку «Олега». Надеюсь, позволишь ему ещё остаться некоторое время» 7 7 АВПРИ. Там же. Л. 44. . А уже в октябре 1909 г. Щербачёв внёс ещё одно предложение: «Беру смелость представить, не было ли бы целесообразным гардемаринскому отряду избрать временною стоянкой Критские порты. Это, с одной стороны, облегчило бы пребывание здесь «Олега», а с другой, могло бы вообще оказаться полезным в виду тревожного положения вещей в Греции» 8 8 АВПРИ. Там же. Л. 42. . Ответом на это была телеграмма российского императора о том, что «военное судно «Олег» останется в Пирее так долго, пока не будет в нём крайняя нужда на Крите» 9 9 АВПРИ. Там же. Л. 47. . Из переписки Щербачёва с российским Министерством иностранных дел видно, что главным направлением его деятельности было обеспечение безопасности греческой династии, от чего напрямую зависело сохранение позиций России в этом регионе. Греческий король был вынужден принять требования Военной лиги и объявить о созыве Национального собрания для проведения реформ в стране, объясняя это тем, что только «сознание огромной ответственности перед целым народом удержало его от отречения» 10 10 АВПРИ. Там же. Л. 58. . Как на первую причину смуты, и это Щербачёв особо подчеркнул, король указал на отношение европейских держав к критскому вопросу, обманувшее надежды греков 11 11 АВПРИ. Там же. .

Таким образом, критский вопрос становился важной проблемой, которая волновала российскую дипломатию. В декабре 1909 г. статский советник Шебунин писал из Канеи: «…если нет ещё основания давать Криту полную свободу и если желательно предотвратить здесь столкновение, то я полагал бы необходимым не только не уменьшать, но, напротив, увеличить на Крите силы держав-покровительниц, в том числе и наши» 12 12 АВПРИ. Там же. Л. 87 (оборот). . Во всех последующих донесениях речь шла о необходимости удержания критян и Афинского правительства от «опасного шага», то есть присоединения (через вхождение критян в греческий парламент). В противном случае державы заняли бы Крит своими войсками. Связано это было с тем, что Военная лига пригласила возглавить правительство в Греции известного критского политика Э. Венизелоса, который и прибыл в Афины. Российский дипломат прокомментировал этот факт следующим образом: «Каковы бы ни были окончательные результаты вмешательства критского общественного деятеля (Э. Венизелоса – Т. Н .) в политическую жизнь Греции, оно во всяком случае в корне разрушает то распространённое заблуждение европейского общественно мнения, которое вызвало отношение к Криту и критянам, как к наивным жертвам… Как я неоднократно указывал в моих донесениях, критяне вовсе не чувствуют себя чьею-либо жертвою. Соединение с Грецией они понимают именно как соединение равного с равным, а не как покровительственное присоединение» 13 13 АВПРИ. Там же. Л. 178–179 (оборот). . Появление на политической арене Греции критянина Э. Венизелоса показало, что Крит не беднее Греции в плане наличия духовных сил. Что же касается физических сил, то и здесь у критян преимущества; в то время как Греция опасается угрозы турецкого нашествия, критяне «…основательно или нет, – турок не боятся» 14 14 АВПРИ. Там же. . И если они сдерживали себя в последнее время от резких вызовов по отношению к Порте, то не из-за страха увидеть у своих берегов турецкую эскадру, а «…помимо расчётов на благожелательность Держав, – из-за сознаваемой ими опасности, грозящей в таком случае именно Греции» 15 15 АВПРИ. Там же. .

Читать дальше