Татьяна Никитина - Российско-греческие отношения в XX веке. Очерки

В ноябре 1913 г., когда началась активная реорганизация греческого флота, в беседе с Демидовым Венизелос жаловался на недостаток средств для приобретения продающегося в Англии бразильского дредноута, который намеревалась купить Турция, снабжённая иностранными деньгами. В связи с этим в доверительном письме министру иностранных дел С. Д. Сазонову Демидов высказал свои соображения: «Приобретение дредноута Турцией ещё менее отвечает нашим интересам, и если бы оказалось возможным противодействовать хотя бы под политическим предлогом этой сделке, то мы одновременно оградили бы и наши насущные интересы и заслужили бы глубокую благодарность Греции» 30 30 АВПРИ. Ф. Политархив. 1912–1914. Оп. 482. Д. 2337. Л. 5. . В декабре Турция всё же купила бразильский дредноут в Англии, и Демидов, реагируя на зарождающееся греко-турецкое соперничество на море, предложил прислать в Грецию, хотя бы временно, морского агента. «Это лицо, – писал он, – могло быть полезным звеном между нашим и греческим морскими штабами для возможно целесообразного сближения в будущем» 31 31 АВПРИ. Там же. Л. 8 (оборот). . И вскоре на должность военно-морского агента в Греции был назначен капитан I ранга А. А. Макалинский. В июне 1914 г. греческое правительство приобрело в Америке два броненосца. Сообщая о покупке судов российскому дипломату Урусову, Венизелос высказал надежду, что это позволит сохранить мир, добавив при этом: «… хотя мы всё ещё нуждаемся в поддержке Европы и в особенности России» 32 32 АВПРИ. Там же. Л. 19–20. . В декабре 1913 г. МИД Греции передал в Российскую миссию меморандум относительно притеснений, которым подвергалось греческое население Западной Фракии со стороны болгарских властей. Этот документ был переправлен из Миссии в Софию 33 33 АВПРИ. Ф. Политархив. 1913–1914. Оп. 482. Д. 2335. Л. 13. . А в апреле 1914 г. в Российскую миссию была вновь доставлена телеграмма от фракийских греков с просьбой о заступничестве со стороны императорского правительства против турецкого засилья; об этом просили собравшиеся на митинг 15 тыс. человек под председательством господина Керкиноглу 34 34 АВПРИ. Там же. Л. 30. . Поверенный в делах в Афинах Урусов с осуждением писал о турецкой пропаганде, нацеленной на очищение османских владений от христианского населения. Комментируя начавшийся обмен населения, предусмотренный Бухарестским миром, Урусов в своих сообщениях возмущённо писал о том, что христиане насильственно изгонялись из Фракии, мусульмане же добровольно покидали Македонию 35 35 АВПРИ. Ф. Политархив. 1912–1914. Оп. 482. Д. 2337. Л. 18. . Греческий премьер-министр Э. Венизелос просил назначить арбитра от держав для наблюдения за обменом населения.

Обращение греков за помощью к России было не случайным; у них совпадали интересы – это борьба с Турцией. И хотя не всегда надежды греков были оправданны (Россия вынуждена была действовать с оглядкой на европейские державы), российские дипломаты сочувствовали борьбе единоверцев. В период наиболее кризисных моментов греческой истории они пытались помочь осуществлению национальных чаяний греков. Если же это было невозможно, они стремились не допустить новых жертв со стороны Греции. Посланник в Афинах Демидов считал, что «сохранение добрососедских отношений является важным фактором балканской жизни», что вполне отвечало интересам России 36 36 АВПРИ. Там же. Л. 6. . Деятельность российской дипломатии получила высокую оценку греческого правительства. На Критском банкете по случаю воссоединения острова с Грецией, греческий премьер-министр Э. Венизелос произнёс прочувственные слова в адрес России, которую он назвал «бескорыстной Покровительницей Греции» 37 37 АВПРИ. Там же. Л. 7. . За заслуги перед Грецией в 1911 г. Патриарх Иерусалимский Дамиан пожаловал российского посланника Сергея Николаевича Свербеева титулом кавалера ордена «Креста Святого Гроба Господня», и командира канонерской лодки «Кубанец» Александра Юрьевича Свиньина – тем же орденом 38 38 АВПРИ. Ф. 340. Личный архив Сазонова С.Д. Оп. 812. Д. 111. Л. 6. . Представляя официально царскую Россию, стремившуюся установить своё влияние на Балканах, российские дипломаты считали борьбу греков за освобождение справедливой и, если не могли в соответствии с государственной политикой активно помогать им, то предпринимали действия, которые косвенно способствовали этой борьбе.

Известно, что с давних времён на Юге России проживало большое число греков, которые занимались торговлей, сельским хозяйством, различными ремёслами. В Одессе и Севастополе находились крупные греческие торговые дома, которые осуществляли посреднические операции в торговле России с Западной Европой и странами Востока. Своих соотечественников в России Греция считала частью разбросанного по всему миру эллинизма, называемого греческими политиками «национальным капиталом». Традиционно у Греции с Россией были прочные связи, которые временно были нарушены революцией 1917 года в России.

После революции 1917 года греки, находившиеся на территории России, по-разному отнеслись к советской власти. Например, не все греческие консулы покинули Россию. Во время интервенции 1919 года в Советскую Россию в «Известиях Ростово-Нахичеванского Революционного комитета» было опубликовано письмо Ростовского греческого консула, в котором он выражал искреннее сочувствие от имени греческой колонии Ростова, а также эллинского народа советской власти и просил верить грекам, как дружественной нации по отношению к советской России. Письмо заканчивалось словами: «Моё присутствие в Ростове, как и Таганрогского консула, в то время, как почти все остальные консулы ушли со своими подданными, может служить относительным доказательством вышеизложенного» 39 39 АВП РФ. Ф. 84, Оп. 2, П. 1, Д. 1, Л. 1. . Иной была реакция на революцию греческого правительства, которое приняло решение об участии в интервенции в Советскую Россию, получив взамен согласие европейских держав-покровителей на вторжение в Малую Азию.

В феврале 1919 года части греческой регулярной армии вместе с французскими войсками высадились на черноморском побережье, в Одессе и Севастополе. Одновременно со своими войсками греческое правительство послало в Россию по благословению Синода трёх епископов, четырёх архимандритов и сорок священников, которых сопровождали переводчики. Их цель заключалась в духовном воздействии на местное население. Греческое правительство вело пропаганду по поводу того, что советская власть преследовала греков Юга России. В связи с этим в МИД Греции была послана советская радиограмма, в которой говорилось: «Если речь идёт о греческих биржевиках и спекулянтах, захвативших в сети своей эксплуатации черноморское побережье Украины и России, то борьба против них… составляет главную задачу советского правительства. Что же касается бедного греческого населения греческих рыбаков побережья Украины и Крыма, а также полутораста тысяч греческих бедных крестьян, живших в Закавказье, все их симпатии определённо на стороне советской власти» 40 40 АВП РФ. Ф. 84, Оп. 2, П. 1, Д. 3, Л. 14. . Со стороны советской власти также велась активная революционная пропаганда в частях интервентов. Неслучайно на их кораблях в Одессе и Севастополе вспыхнуло восстание матросов. В условиях интервенции НКИД нуждался в информации о будущих действиях греческого правительства. В Архиве внешней политики Российской Федерации было обнаружено очень интересное письмо из Севастополя, датированное 23 мая 1919 года, без указания имен адресата и отправителя. Из содержания письма ясно, что его писал грек, который информировал представителя советской власти о прошлых и настоящих намерениях греческого правительства. В письме указывалось, что Греция и её население всегда испытывали чувство дружбы и признательности ко всем русским, чьи предки способствовали освобождению Эллинского государства. У Греции нет оснований выступать за ту или иную политическую партию иностранного государства – писал автор письма. «Абсолютно демократичная со времен античности», Греция занимается лишь «проблемой освобождения своих братьев и национального восстановления» 41 41 АВП РФ. Ф. 84, Оп. 2, П. 1, Д. 1, Л. 2, 2 об. . Далее излагались обстоятельства, вынудившие Грецию предпринять военную экспедицию в Россию. Это в первую очередь долг чести перед союзниками, которые помогли Греции защититься и восстановить своё национальное единство 42 42 Там же. . Именно поэтому греческие военачальники действовали «строго в рамках приказов французского командования» 43 43 Там же. . Всё это, заключал автор, подводит к главному выводу, а именно, что греческая армия не предпримет повторный поход на Россию. Более того, в послании отмечалось, что как только позволит международная обстановка, греческое правительство вернёт свою армию и военные корабли, которые «в будущем будут приходить в Россию только с гостевым визитом» 44 44 Там же. . Скорее всего, это была основная информация, которая интересовала адресата. Греция действительно не готовилась к новому походу на Россию, потому что именно в это время начинала военную компанию в Малой Азии, ввязавшись с подачи союзников в Греко-турецкую войну 1919-1922 гг. Поэтому о повторном наступлении на Юге России не могло идти и речи. Кроме того, сама тональность письма свидетельствовала о явной попытке оправдать участие греков в интервенции. Будущие же намерения Греции в отношении Советской России представлялись автором исключительно миролюбивыми, что, бесспорно, отвечало интересам советского правительства.