Василий Лифинский - Музыкальные вечера в Дахау. «Променад» по аппельплацу и лагерштрассе

В 1945 году после поражения Германии Эйхман сумел скрыться от разыскивавших его спецслужб союзников: он воспользовался так называемой «крысиной тропой». С помощью монахов-францисканцев оформил себе аргентинский паспорт на имя Рикардо Клемента и в 1950 году переехал в Аргентину. 11 мая 1960 года прямо на улице Буэнос-Айреса Эйхман был схвачен группой израильских агентов «Моссад». Лично задержание Эйхмана осуществил Питер Малкин, известный впоследствии как «агент семь сорок» и «человек, который поймал Эйхмана». 20 мая врач-анестезиолог Йона Элиан сделал Эйхману укол транквилизатора, после чего тот был отправлен в Израиль в качестве заболевшего члена экипажа на самолёте «Эль Аль», который прилетел в Буэнос-Айрес на празднование 150-летия независимости Аргентины. 15 декабря 1961 года Эйхману зачитали смертный приговор, признав его виновным в преступлениях против еврейского народа, против человечности и военным преступником. Эйхман был повешен в ночь с 31-го мая на 1-е июня 1962 года в тюрьме города Рамле. Приговор привёл в исполнение старший надзиратель тюрьмы Шалом Нагар. После повешения тело Эйхмана было сожжено, а пепел развеян над Средиземным морем за пределами территориальных вод Израиля.

Из протокола допроса Адольфа Эйхмана, проведенного в Израиле в 1960 г. капитаном израильской полиции Лессом (генеральный прокурор Израиля поручил ему допрашивать Эйхмана, виновного в смерти миллионов евреев, в том числе в смерти отца капитана и шести его родственников): «Лехфельд был лагерем и СА и СС?» Эйхман: «Так точно! В Лехфельде располагался полный батальон СС, три роты; это, пожалуй, больше 500 человек. А от СА еще гораздо больше. Там занимались строевой подготовкой, в основном – пехота и саперы. Саперы обучались как штурмовая группа. Отбирали туда исключительно врачи; крепких парней брали в штурмовой отряд, остальных – в пехоту. Я служил в штурмовой группе, так как в то время был покрепче, чем сегодня. В основном нас обучали уличному бою. У меня был более или менее приличный почерк, и вскоре меня назначили ротным старшиной, фельдфебелем, и велели вести учет, ротную канцелярию. Во время подготовки к партийному съезду, кроме военного обучения, мы целыми днями маршировали колонной по 12 человек в шеренге. Потом, это, наверное, было в октябре 33-го, я получил приказ явиться в город Пассау к штурмбанфюреру фон Пихлю; он был в то время начальником штаба связи рейхсфюрера СС в Пассау. После Рождества 1934 г. штаб этот упразднили, и все мы отправились маршем в Дахау. Я к тому времени дослужился до первой звездочки в петлице, т. е. стал унтершарфюрером, унтер-офицером.

Об играх в штурмовые группы, как в Лехфельде, здесь и речи не было. Все происходило по правилам военной дисциплины. Я оставался там до сентября 1934 года.

Незадолго до того я узнал, что в службу безопасности рейхсфюрера будут набирать людей, которые уже служили. У нас это часто обсуждалось, потому что суровая жизнь в воинской части и строгая дисциплина многих не устраивала. Мне это было безразлично, меня не устраивало только однообразие службы. Все время одно и то же. О том, как мало значили для меня суровые условия, говорит один пример, который я потом часто приводил моим подчиненным офицерам и унтер-офицерам.

Дело было еще в Лехфельде, обыкновенная муштра, как обычно, нам приказывали ползать по-пластунски: в камышах, по щебенке; потом это запретили. Уже после первых таких занятий люди обращались в санчасть, чтобы им дали освобождение. Я считал, что с нами поступают несправедливо, но, сжав зубы, ползал и ползал, ободрал себе все локти, а на перевязку не пошел. После обеда опять звучало: «По-пластунски!», и моя самодельная повязка тут же слетела. Коротко и ясно – кожа на обоих локтях была содрана. А я упрямился. Меня заметили, и я получил повышение. Так что не тяготы военной службы в Лехфельде и Дахау побудили меня задуматься: как отсюда убраться? Просто убийственное однообразие. И когда я услышал, что в службу безопасности рейхсфюрера СС будут набирать людей, я подумал, что это очень приличная возможность».

В 1939 г. правительство Германии провело перепись населения страны. В процессе переписи собирались сведения о возрасте, поле, месте проживания, профессии, вероисповедании и семейном положении каждого человека и – впервые – о расе, которую определяли по предкам до второго колена. Позднее эта информация была помещена тысячами служащих на перфокарты.

Перфокарты сортировала и обсчитывала машина Холлерита, предшественник современного компьютера. Машина была изобретена в 1884 году американским инженером немецкого происхождения Германом Холлеритом. В конце 1800-х и начале 1900-х гг. она использовалась правительствами США и большинства европейских стран для обработки сведений переписи. Машины Холлерита, применяемые нацистами, были разработаны немецким отделением американской компании, позже известной как IBM.

Используя сведения переписи 1939 года, Адольф Эйхман составил «Еврейский реестр», содержащий подробную информацию обо всем еврейском населении Германии. «Реестр» также включал имена евреев из Австрии и Судетской области Западной Чехословакии, которая была оккупирована гитлеровскими войсками в 1938–1939 годах и стала частью Третьего рейха. Расовая идеология и политика нацистов не ограничивалась пределами Германии. Технологии и информация, которые при других обстоятельствах принесли бы пользу человечеству, при нацистском режиме помогали искать и уничтожать жертв (The Holocaust Encyclopedia).

Говоря о Лехфельде, нельзя не упомянуть имя известного немецкого авиаконструктора и промышленника Вилли Мессершмитта, на заводах которого в годы войны работали сотни тысяч заключенных. Фирма «Мессершмитт» активно сотрудничала с СС, в чьем ведении находились концлагеря. Самый крупный индустриальный комплекс был развернут вокруг концлагеря Маутхаузен. Ему подчинялся целый ряд лагерей, разбросанных по всей территории бывшей Австрии. Маутхаузен первоначально был создан в апреле 1938 года как филиал Дахау. С марта 1939 года – самостоятельный лагерь. Из 335 тысяч узников этого лагеря погибло свыше 122 тысяч (ВЭС. – М.: Воениздат, 1986. – 863 с.).

Утратив на советско-германском фронте превосходство в воздухе, немцы начали более интенсивно развертывать работы над реактивными самолетами. Разработанный фирмой Мессершмитта турбореактивный истребитель и бомбардировщик Me-262 в 1944 году стал первым в мире серийным реактивным самолётом и первым в мире реактивным самолётом, участвовавшим в боевых действиях. Кроме того, истребитель-перехватчик с жидкостным ракетным двигателем Me-163 в 1941 году впервые в мире во время испытаний перешагнул рубеж 1000 км/ч. «Мессершмитт Me-262» Schwalbe («Ласточка») – самый знаменитый немецкий реактивный истребитель, бомбардировщик и самолёт-разведчик времён Второй мировой войны. 25 марта 1942 года он совершил свой первый полёт с реактивными двигателями. Созданный и прошедший испытания реактивный Ме-262 превосходил по скорости все другие истребители тех лет. Это позволило командующему гитлеровской истребительной авиацией генералу Адольфу Голланду заявить, что Ме-262 – «единственный шанс организовать реальное сопротивление противнику».