Виталий Пенской - Полоцкая война. Очерки истории русско-литовского противостояния времен Ивана Грозного. 1562-1570

Главные же силы русского войска с большим нарядом осадили Мариенбург (который, кстати, был среди прочих замков, переданных Сигизмунду по условиям Виленских соглашений). 14 февраля гарнизон замка после непродолжительной бомбардировки капитулировал, русские воеводы оставили в замке гарнизон и вернулись во Псков. Сигизмунд получил обидный щелчок по носу, не говоря уже о том, какие чувства испытывал все эти дни Кеттлер, так рассчитывавший на литовскую помощь.

Что же касается рейда Полубенского, то он относится к более позднему времени – к лету 1560 г., к феллинской кампании князя Мстиславского. Русские источники, написанные по горячим следам, позволяют дать более точное, неискаженное представление о том, что произошло тогда в Ливонии. Отправляя эту рать в Ливонию, Иван Грозный намеревался показать и Кеттлеру, и самому Сигизмунду всю тщетность и бесполезность их расчетов и замыслов 88. И то правда – что могли сделать 500 всадников и 500 пехотинцев-драбов 89, которых Сигизмунд, согласно Виленским соглашениям, должен был ввести в переданные ему замки против многотысячной царской рати, кроме как отсиживаться в замках? Существенно же нарастить численность своих войск в Ливонии Сигизмунд не мог, поскольку казна была пуста и денег не хватало на выплаты уже нанятым ротам, почему наемники глухо роптали и дезертировали, но и отступать было уже нельзя – слишком высоки были ставки в игре. Приходилось выкручиваться, делать хорошую мину при плохой игре, и отсюда становится понятным, почему инструкции, которые выдал Сигизмунд «гетманам» Я- Ходкевичу (сын И. Ходкевича) и Ю. Зеновичу, назначенным командовать ограниченным контингентом литовских войск в Ливонии, были столь противоречивы и туманны 90.

Однако ружье, повешенное на стену, рано или поздно должно было выстрелить, и столкновение литовских и русских войск в Ливонии было неизбежно. Это и случилось летом 1560 г. Князь А.М. Курбский, расписывая совершенно в мюнхгаузеновском духе свои подвиги на царской службе, сообщал, что он тогда ходил до Вендена/Кеси и там побил трижды литовских ротмистров, посланных И. Ходкевичем, после чего испуганный жмудский староста со своим войском «ужаснувся, поиде скоро из земли Лифлянские, аж за Двину реку великую от нас» 91. Оставим преисполненные бахвальства слова князя на его совести и посмотрим, что об этом пишут другие источники.

Начнем с того, что в Псковской 3-й летописи было отмечено, что «как стояли воеводы оу Вельяна, и в то время посылали воеводы князя Андрея Коурбского и иных воевод по Рижской стороне воевати и побита Немец под Володимерцов посылка князь Дмитреи Овчинин сын, а князь Андреи Литву побил под Кесью, што король присылал изгоном Полубенского на князя Андрея Курбского» 92. Сигизмунд, отправляя назад Никиту Сущова, передал вместе с ним грамоту, в которой писал, что «не могучи далей вытерпети такового утиску подданных наших (речь идет о вторжении русских войск в Ливонию. – В. Л.), войска наши на оборону земли Ифлянъское послали». Эти литовские рати, по словам короля, «неподалеку с твоим (т. е. Ивана Грозного. – В. П .) вжо были стягнулися, а некоторые охочие люди и под войско твое приходили». Как результат этого «приходу», литовские «охочие люди» «поторжки с тобою мели», и он, король, получив царскую грамоту, в знак доброй своей воли, «хотячися о добром хрестианъском змовляти», «вземши ведомость от гетъманов наших о тых розницах, и стерегучи большого кровопролитья росказали есьмо нашим войскам помъкнутися назад ку Двине» 93.

Сам Иван Грозный на переговорах с литовским послами отмечал, что «брат» его, «не берегучи свое души, да свои люди на наши люди прислал, где пак брата нашего люди на наши люди пришли, ведь под Кесью в кою пору наши люди наших изменников казнили, ино брата нашего люди, князь Александр Полубенский с товарыщи, яртоульным обычаем на наши люди пришли». Стычка закончилась тем, что литовцев побили, и, продолжал Иван, «которых людей на том деле поймали и к нам прислали, и мы были хотели тех людей пред брата своего послы поставити; но тогда брат наш послов своих к нам не присылывал» 94.

При сопоставлении этих версий складывается следующая картина. По обычаю, пока главные силы русского войска осаждали Феллин, отдельные отряды детей боярских и их послужильцев отправлялись «по графику» «в зажитье». Под Вейденом произошла серия стычек с переменным успехом между русскими отрядами и действовавшей впереди основных литовских сил ротой князя А. Полубенского (в 1561 г. в ней было по списку 200 «коней») 95. В одной из них повезло литовцам, а в другой князю Курбскому удалось нанести поражение роте Полубенского и взять пленных, присланных в Москву. Однако это были незначительные по масштабу столкновения, которые даже не были занесены в официальную московскую историю конфликта (только псковский книжник счел возможным сделать это) 96.

Но во всей этой истории важен не столько факт отдельных стычек – как уже не раз было отмечено выше, на русско-литовском порубежье «малая» война не прекращалась все эти годы. Нет, здесь важно другое – если, к примеру, на границе под Себежем или Браславлем столкновения были инициативой местных властей и жителей, решавших свои вопросы, то здесь, под Вейденом, столкнулись уже не пограничные warlord’bi и атаманы, но государевы полки с обеих сторон. Первая кровь пролилась, и обе стороны, уверенные в своей правоте, сознательно шли на обострение конфликта.

От дел ливонских вернемся к делам дипломатическим. В сентябре 1560 г. в Москву прибыл королевский гонец Михайло Гарабурда. Он доставил Ивану послание, в коем Сигизмунд излагал свой план разрешения ливонского вопроса, а именно на время дипломатических пересылок остановить боевые действия и распустить войска, чтобы «через тое земли оное не нищили и не казили, и убогих сирот с обу сторон не мордовали». Срок же посольского съезда Сигизмунд предложил назначить на 1 апреля следующего года 97.

В Москве же тем временем придумали хитрый план, как обойти все препятствия на пути примирения и не допустить начала войны. «Августа в 14, в среду, – писал московский книжник, – приходил ко царю и великому князю бити челом отец его и богомолец Макарей митрополит всея Русии да владыка Матфей Сарский и Подонский и архимандриты все и бояре все». Они предложили недавно овдовевшему царю снова жениться. 16 августа Иван согласился с этим проектом, и после благословения митрополита было решено отправить посольства искать царю невесту к «брату» Сигизмунду, к шведскому королю и на Кавказ, к черкасским князьям 98. 18 же августа был готов наказ окольничему Ф.И. Сукину и дьяку Г.Ф. Шапкину, которым надлежало отправиться к Сигизмунду и предложить ему заключить «вечный мир и добрую смолву и кровное связание» посредством брака русского государя с одной из сестер Сигизмунда, Анной или Екатериной.