Елена Казанцева - Ветер перемен

Накинув куртку, Ольга вынесла плетеные кресла к реке, сели поблизости от воды. Антон никак не начинал разговора, затем как-то неуверенно и вяло начал рассуждать о каких-то поверхностных вопросах: что-то о погоде, о том, как хорошо у неё в лесу. А в это время река бурно несла талые воды, разбивала оставшиеся льдины, выдавливая их друг на друга, шумела, пытаясь заглушить собой пение птиц и нелепые слова Антона. Она настолько была мощной и откровенной, что пробудила что-то в нем. Он встал, подошел еще ближе к реке, прислушиваясь к чему-то, резко повернулся к Ольге и спросил:

– Что такое добро и зло, и как их различить в жизни?

Ольга поняла, раз такие вопросы возникли, значит, дело плохо, но ничего не ответила, позволив ему своим молчанием продолжить. И Антон перестал сдерживать свои мысли.

– Никогда особо не задумывался об этом. Это две части одного и того же, постоянно находящиеся в противоположности. Граница между ними с одной стороны призрачна, а с другой абсолютно реальна, потому что, как только переступаешь её, сразу меняется что-то внутри. По сути, это всего лишь принципы, по которым живет человек. И в отношениях между людьми, в том числе, и в бизнесе, есть своя этика. Ценности какие-то, не знаю… У каждого свои убеждения, свое мерило, и каждый сам себе задает, что он может сделать, а что нет. И не потому, что кто-то осудит или потому, что в законе так написано. Нет. Это какой-то, не знаю, внутренний камертон.

Он посмотрел на реку:

– Вот посмотри, река в такие моменты уносит с собой много земли с берега, можно сказать, разрушает его. Плохо она делает или хорошо? С точки зрения берега – плохо, с точки зрения общего порядка природы – хорошо. Хорошо в том смысле, что не может этого не делать. Не может этого не делать, так как это задумано чем-то или кем-то вне неё, до неё. И река есть часть этого общего порядка. – Он немного помолчал. – Самым ценным в нашей жизни, в наших действиях является вопрос нравственности – это не философия, понимаешь, Оля? Это объективная реальность. Ведь любое действие, и даже мысль тебя преобразует. Все остается в памяти наших клеток, все, что ты делаешь, все, о чем думаешь. Нам лишь кажется, что мы свободны в своих поступках.

Он походил вдоль берега, затем остановился и, глядя вдаль, произнес:

– Если здесь допустишь ошибку, то даже при достижении своей цели, будет что-то мешать внутри. В этом смысле мы допускаем ошибку не в отношении кого-то другого, а в первую очередь в отношении себя. Кто-то может идти по трупам, я нет, – он стоял у реки, с прямой спиной и слегка откинутой назад головой и смотрел на бегущую в реке воду. Ветер развевал его кудри, выбившиеся из резинки.

«Как он похож сейчас на князя, – подумала вдруг Ольга. – На какого-нибудь правителя, принимающего сложное решение по вопросам своего княжества. Ничем не отличается!»

– Что у тебя случилось? – наконец произнесла она.

– По одному объекту меня провоцируют: либо я должен отдать, либо… Не знаю, в первый раз с таким столкнулся. Почему-то попадаешь всегда там, где не ожидаешь, – Антон ненадолго замолчал. – Я, когда начал строить свою сеть филиалов, это лет шесть назад было, столкнулся с проблемой нехватки кадров, особенно в новых регионах. Людей не хватало. А что значит открыть филиал – это означает, доверить кому-то многие вопросы, деньги. Конечно, ищешь знакомых. На подбор через агентства денег не хватало, да и не очень я им доверял. И вот приехал в Тагил, походил по их магазинам, отделам с рабочим инструментом и встретил случайно на улице парня – Андрея, в институте в секции вместе с ним были. Так шапочное знакомство, но все-таки свой. А он на тот момент работал коммерческим директором и планировал уходить, так как компания разорилась. Ну, посидели за ужином, поговорили. Опыт у него был подходящий, связи в городе хорошие, по всем параметрам подходил. Было какое-то, конечно, тогда ощущение у меня, что скользкий он, но… Поспешил! Помещение под магазин купил на себя, а торговлю организовал от ИП, оформленного на него. Начал он неплохо. Потом показатели стали падать, я же вижу это на фоне других городов с таким же населением и уровнем жизни. Ребята торгпреды из поездок стали привозить информацию, что товар чужой продает, в отчетности это не отражено. Я закрыл глаза в первый раз, ну, думаю, заработает себе лишнюю копейку, лучше жить будет, ныть меньше. Дальше – хуже. Я вызвал к себе, поговорил, показал ему так и так, с разных сторон. В городе на тот момент уже появились другие связи, брали наш товар оптовики, в самом магазине ребята подрастали. Показал ему всю ситуацию в открытую и сказал, что, если политику не изменит, нам придется с ним расстаться. И вот здесь он ошибку допустил, вышел на каких-то бандитов в Тагиле, попросил помочь ему решить вопрос со мной. Зачем пошел, дурак человек, сейчас сам же и попал. От них так просто не отделаешься. Ну а бандиты, как обычно, связаны с силовиками. А они же просто так не берутся, они теперь рассчитывают на этот объект, как на свой, Андрей-то им тоже не очень нужен. Начались заказные проверки, не там, конечно, там-то его предприятие. Здесь у меня. И я понимаю, что их аппетит одним тагильским магазином не насытится, они сейчас будут пытаться подмять все под себя. Уже сейчас проверки, звонки, угрозы. Андрей уже и сам не рад, что пошел к ним. Звонит, извиняется, ищет, как выпрыгнуть – сам заложником ситуации стал. Во-первых, им платить надо, во-вторых, они его не отпустят, он должен будет, даже если заберут у меня магазин, работать на них. Не смотрит человек вперед. Мой безопасник предлагает войну, понятно, он других стратегий не знает. И выглядит все так, что это, действительно, единственный путь. Начать воевать, демонстрировать свою силу, а у меня все внутри против этого. Но объект и, уж тем более, весь бизнес я терять не хочу. Придется подключать систему, не люблю я эти игры, много сил и внимания они отнимают.

– Свой объект надо обязательно защищать. Ты не можешь этого не делать, так же, как и река не может перестать течь. Вопрос в том, как защищать. Если с безопасником не согласен, ни в коем случае не делай. А вообще, еще лучше отвлекись от этой мысли и от этой темы. Если слишком долго думать об одном и том же, то мысли будут ходить по кругу и всего лишь повторяться. Отвлекись, давай приготовим ужин на костре, мне сегодня охранники принесли свежую рыбку, наловили у нас в озере, а после поговорим, и решение придет, вот увидишь.

Они еще долго говорили в тот вечер, разводя огонь и готовя уху в котелке, но основное, что она тогда поняла, что бизнес в каком-то смысле заменил мужчинам войну. Они борются, воюют друг с другом, стремясь к первенству, но при этом вопросы нравственности для них не чужды, а, возможно, наоборот – обострены. И каждый для себя сам решает, где этот водораздел и каждый сам определяет, каковы границы его территории.