Василий Васильевский - Лекции по истории средних веков

Изложение материала основывается на сочетании хронологического и проблемно-тематического принципов. Основная тема в области политической истории – становление средневекового государства и его институтов. В соответствии с европейской традицией понимания политической истории учеными XIX века, профессор Васильевский объединяет исторический материал по нескольким направлениям: процесс образования варварских королевств (вестготов, остготов, бургундов, вандалов, лангобардов, англо-саксонские государства); историческая роль личности (Хлодвига, Теодориха, Каролингов и других правителей); истоки и предпосылки политического кризиса. Центральное место в лекционном курсе Васильевского занимает история Франции. Средневековая история Германии, Италии и Англии представлена менее полно и широко. При изложении актуальных тем и дискуссионных вопросов, переходящих среди исследователей от поколения к поколению, Васильевский применяет прием историографического освещения материала (проблемы древнегерманского общества, происхождение колоната, генезис средневекового города). Проблематика социальной истории средневековья представлена на фоне лучших трудов современной Васильевскому зарубежной историографии и с комментариями его самого (социальные предпосылки бенефициальной реформы, социальная природа средневековой знати, специфика вассально-ленных отношений, социальные конфликты). Большое внимание в лекциях уделено показу наиболее ярких явлений позднеантичной и раннесредневековой культуры.

Что касается истории католической церкви в средние века, то необходимо учитывать, что курсы церковной истории читали в университете профессора Духовной академии. Василий Григорьевич выбирал для чтений в аудитории такие аспекты исторической жизни церкви, которые необходимы и важны для понимания слушателями общеисторического процесса. Выделяются четыре темы: положение христианской церкви после 313 года и в том числе кризис античного мировоззрения (в качестве примера – блестящий очерк об императоре Юлиане); проблема христианизации варварских народов, включая и такие вопросы, как историческое значение ирландских и англосаксонских миссионеров монашества, типы монастырей, деятельность св. Северина, роль св. Бенедикта и св. Бонифация в истории Западной церкви; историческая обусловленность автократической структуры католической церкви (ее истоки Васильевский видел в росте папской власти при Григории I и его преемниках, а завершение – в союзе папства и Каролингов); наконец, история крупнейших в Европе еретических движений XII века как отражение перемен в религиозном массовом сознании.

Особая притягательность и жизненная сила лекционного курса В. Г. Васильевского – в последовательности его стремления выявить и осмыслить многообразие социальных, экономических, политических связей исторических событий и явлений в их взаимосвязи и взаимовлиянии. Его лекции наполнены богатым материалом, они интересны для специалистов и студентов, а также широкого круга любителей средневековой европейской истории. Изложение увлекает потому, что это живое выражение мысли талантливого ученого: местами даны результаты его собственных исследований, местами он привлекает выводы других историков, но предварительно им проверенные и обдуманные. Университетский курс В. Г. Васильевского занимает почетное место в истории российского исторического образования.

Считаю своим долгом выразить глубокую благодарность моим учителям – профессорам Санкт-Петербургского университета Г. Л. Курбатову (1929–2003) и Г. Е. Лебедевой за неизменную помощь и поддержку при подготовке материалов этого издания. Искренне признательна специалистам по классической филологии С. Ю. Крицкой и Л. А. Самуткиной, принявшим участие в технической подготовке к печати отдельных фрагментов латинского рукописного текста. От всей души благодарю Н. А. Емельянову и Д. С. Лысенко, сотрудников Костромского госуниверситета им. Н. А. Некрасова, за нелегкий труд первого компьютерного набора с рукописного оригинала текста.

Приступая к рассказу о германцах, начиная рассмотрение этого составного элемента новой цивилизации, мы должны прежде всего остановиться на главном источнике, из которого мы черпаем наши сведения о первоначальном быте «варваров», на небольшом, но замечательном сочинении Тацита «De origine situ moribus ас populis Germanorum», познакомиться с содержанием и характером этого лучшего и драгоценного источника, дающего нам подробные и неоценимые сведения для знакомства с первобытным строем общественной и государственной жизни германских племен. 1

«Германия» Тацита заключает в себе всего 46 глав, из которых первые 27 составляют общую часть, а последние 19 посвящены описанию отдельных германских народцев, их образа жизни и этнографических особенностей.

Прежде чем передавать сведения, оставленные нам Тацитом о германцах, скажем несколько слов о степени достоверности этих сведений. Вопрос необходимо разъяснить, так как существует много различных мнений относительно самого сочинения, не согласных ни между собой, ни с тем воззрением, которое, по нашему мнению, должно быть принято как более беспристрастное и точное.

Некоторые ученые, во-первых, считают «Германию» не чем иным, как политическим памфлетом, имевшим целью отвратить императора Траяна от предполагавшегося им завоевания этой страны и указать ему на все непреодолимые трудности опасного предприятия. Мнение это, очевидно, несостоятельно, так как нельзя ничем даже доказать, что в 92 году по Рождеству Христову (год появления «Германии» и вместе с тем восшествия на престол Траяна) император имел в виду план похода против варваров.

Второе мнение, очень распространенное, говорит, что сочинение Тацита – намеренная сатира на римские нравы. Проникнутый глубоким уважением к идее о прежней гражданской доблести римлян, полный негодования к современному ему падению нравов в империи, он хотел рельефнее и ярче выставить пороки современников, но не прямой проповедью, а посредством противопоставления их добродетелям германского народа, который он возводит в идеал. Так что, в сущности, Тацит имел в виду не столько изображение быта германских варваров, сколько обличение нравов римлян.

Действительно, нужно сказать, что во многих чертах произведение Тацита есть зеркало, в котором отображается «физиономия» императорского Рима. Настойчивость, с которой он констатирует у германцев отсутствие известных пороков и наличие известных добродетелей, показывает, что при каждом таком случае мысль его переносится к его отечеству. Каждая похвала германцам содержит в себе более или менее открытое обличение, более или менее явную, но всегда горькую печаль и в то же время серьезное предостережение горячего патриота, обращение к погибающим, летящим вниз головой в бездонную пропасть порока римлянам.