Александр Дзиковицкий - Казаки. Осознание себя. Этническое возрождение. Казачьи основы

1. Кыпчакские «балбалы» («каменные бабы», надгробия) типологически идентичны киммерийским и скифским балбалам. Различают два типа балбалов: один – представляющий умершего, а другой – представляющий его убитых врагов. Первый тип – это скульптурное изображение умершего, второй тип символизирует победы, и идёт от нетронутых плит до слегка обработанных, отражающих конкретные личности. Никаких следов традиции балбалов не было когда-либо найдено в индийской, брахманской или иранской этнологии. Это однозначно признак культуры кочевников Великой Степи.

2. Филолог В. И. Абаев уклонился от анализа документированного лексикона, проигнорировав довольно много слов, в том числе Кавказ (Kaukaz) и Кавкар (Kaukar) для Кавказа, то есть «Белые Скалы» и «Белые Снежные (вершины) ” на древнем скифском и на современных тюркских языках, как «Карское» море = «Снежное» море, а вместо этого использовал имена с могил в Ольвии и других городов, которые этнически могли быть чьи угодно. Это означает, что мы имеем документированные литературные свидетельства о скифском языке, его лексика – тюркская. Более того, для своих «Ольвийских реконструкций» В. И. Абаев использовал дигорский язык, взаимно непонятный с осетинским иронским языком, относительно которого он, якобы, доказал, что это иранский язык.

3. В литературной традиции длинная цепь исторических записей напрямую связывает геродотовских скифов с различными тюркскими племенами – гунны, тюрки, булгары, хазары и другие. Между 400-м годом нашей эры и XVI веком византийские источники использовали название «скифа» по отношению к двенадцати различным тюркским народам. Византийский и римский дипломатические корпусы были хорошо знакомы с персидским, парфянским и скифским языками и их временными вариациями, и никогда не отождествляли скифский с иранским или даже с согдийским языком. На Ближнем Востоке скифов называли ашгузай и ашкеназ, они были идентифицированы исключительно с тюркскими племенами. Тюркская этимология этнонима ашгузай/ашкеназ – это «народ племени ас-кижи» или «асское племя ас-гуз», где «ас» – это племенной этноним киммеро-скифов, «кижи» – это «народ», и «гуз» – это «племя». Это обычные и часто повторяемые схемы именования тюркских племён, с бесчисленными примерами. В наше время осетины называют своих тюркских соседей балкарцев этнонимом «ас», и известно, что асы были членом тюркского каганата.

4. Европейские и ближневосточные письменные свидетельства о скифах взаимно подтверждают друг друга, они последовательны друг с другом и изобильно указывают на тюрков, полностью исключая иранцев, персов, хорасанцев и всех остальных, считающихся иранцами и расположенных в пределах древней Европы и древнего Ближнего Востока.

5. Библейская литературная традиция, разделяемая христианами и мусульманами, напрямую соединяет праведного праотца Ноя (в Коране – Нух) со скифскими ашкенази, и ашкенази с тюрками. Канонизированная версия Бытия в Библии перечисляет сына Ноя Иафета, внука Гомера (еврейская форма киммерийцев), и правнука Ашкеназа (библейских скифов), Рифата и Тогарма (библейских тохаров). Письмо хазарского хакана Иосифа прослеживает хазарскую родословную от третьего сына Ноя Иафета, затем к прародителю всех тюркских племён его внуку Тогарму, и к его десяти правнукам Уйгуру, Дурсу, Авару, Хуну, Басилу (Балкарцы), Тарниаху, Хазару, Загору, Булгару и Сабиру.

Библейская история весомо подтверждается современными исследованиями. Распространённая среди сибирских народов гаплогруппа Q обильна среди выходцев из тюркской Хазарии – евреев-ашкенази, и их различные аллели надёжно датируются не более, чем на тысячу лет назад. Лингвистические данные также подтверждают библейскую историю. Племена майя американских индейцев, которые принадлежат к гаплогруппе Q, были найдены лингвистически связанными с тюркской языковой группой. Эта линия взаимоподтверждающих литературных, генетических и лингвистических доказательств не оставляет скифо-иранской теории никакого пространства для маневрирования.

6. Поскольку скифо-иранская теория была исключительно лингвистическим предприятием в конфликте с историей, литературными источниками, археологией, антропологией, этнологией, и даже стоматологией, лингвистические свидетельства являются наиболее весомым контраргументом.

Лингвистическое сравнение индоиранского и алтайского (читай: скифского) пра-лексиконов показало, что пра-индо-иранский не имеет лексикона для верховой езды, вместо этого пра-индоиранский имеет повозки и колесницы, в то время как пра-алтайский имеет развитый лексикон для верховой езды. Основой пра-алтайской экономики было сезонное скотоводство, или развитая сезонная охота с загонным компонентом, она имеет термины для лошадей и верховой езды; роль сельского хозяйства была менее значительной. В протоалтайском терминология одежды и обуви более дифференцированна, например, она содержит названия для брюк и коленных щитков (связанных с верховой ездой), которых индоиранский не имеет.

Мобильный пра-алтайский язык имеет больше терминов, связанных с лодками/плотами (например, «salla» в тюркских, «sail» в английском). Основой пра-индо-иранской экономики было сельское хозяйство и хорошо развитое оседлое скотоводство.

Существует океан различий между оседлым скотоводством и кочевым скотоводством не только в навыках и технологии, но и в резком различии в типах стадных животных, можно гнать лошадей, коров, овец и свиней по деревне, но нельзя вести их через просторы безводной степи. Лексические доказательства исключают возможность занятия индо-иранцами кочевым конным хозяйством, которое невозможно без супер-ковбойского образа жизни кочевников Евразии. Исключается, что индо-иранцы могли вести огромные табуны лошадей тысячи миль между летними и зимними пастбищами, жить в мобильных домах-вагонах, или что они знали технику портативной конструкции юрты. Пра-индо-иранские реконструкции позволяют вывести конную терминологию для стойлового содержания лошадей, их местного выпаса, езду на телегах, и терминологию, связанную с оседлым коневодством. Эта культура достигла Ближнего Востока, который уже имел технологию использования в хозяйстве ослов, но каким-то образом якобы конное индоиранское хозяйство, достигшее Индийского субконтинента, совершенно не достигло местных индо-ариев. Индия не знала культуры лошадей до миграции саков (скифов) тысячелетие после прихода индо-ариев.

7. Мобильное кочевое общество с мобильным имуществом не может существовать без кодифицированного средства идентификации и аутентификации собственности. Такая идентификация осуществляется тамгами (тавро, условный знак, «пра-герб»).