Аркадий Казанский - Данте, «Комедия». История, застывшая в Слове. Книга 1. «Ад». Комментарии Аркадия Казанского

У причала на реке Эридан стоит Корабль Аргонавтов (Ю 15-созвездие Корабль Арго или Арка Ноя), готовый к отплытию. Этот пир и великая гекатомба Верховному Олимпийскому богу Зевсу-Юпитеру предприняты по очень важному поводу. Впервые боги и их дети – Аргонавты выходят в плавание. По этому случаю надо серьёзно подкрепиться и запастись провизией на долгий путь.

С противоположной стороны звёздного неба на всё это пиршество заплаканными глазами скорбно смотрит Непорочная Дева (З 11-созвездие Дева), с Колосом в руке, уронив к ногам Весы Правосудия (З 12-созвездие Весы). О чём плачет Дева?

Прежде чем ответить на этот вопрос, озвучим другие возникшие вопросы:

1. Почему Альбрехт Дюрер, живописец XVI века от РХ, живущий в самом центре христианского мира, взял для изображения фигур созвездий мифических персонажей и зверей времён Олимпийских богов – 28-ми вековую древность, якобы?

2. Почему Евангельская традиция, насчитывающая уже 15 столетий, якобы, не оставила ни одного образа на звёздном небе для иллюстрации Страстей Христовых?

3. Можно ли отождествить имеющиеся на звёздном небе Дюрера созвездия с Евангельскими персонажами?

Ответим на третий вопрос, выделяя на звёздном небе изображения двух созвездий, которые можно отождествить с главными действующими персонажами Евангелий:

Первое, – созвездие Дева, соответствующее Непорочной Деве – Богородице.

Второе, – созвездие Овен или Агнец, соответствующее Иисусу Христу, которого в Евангельской литературе зачастую так и называли – Непорочный Агнец.

Ответы на первый и второй вопрос просты, – в начале XVI века по сегодняшнему счёту времени происходил переход от мифологической традиции, ставящей в центр мира фигуру Олимпийского бога Зевса-Громовержца = Дмитрия (Ильи) Донского (1350—1389 годы) [3] к христианской традиции, поставившей в центре религии сына Дмитрия (Ильи) Донского, Христиана Амадея «VIII» Миролюбивого, герцога Савойского (1383—1451 годы), обожествлённого, как Иисус Христос [2]. Изучение собственно звёздного неба и движений планет началось после изобретения письменности = кириллицы тем же Дмитрием (Ильёй) Донским в соавторстве с великим Русским святым Сергием (Михаилом) Радонежским, обожествлёнными в истории создания письменности, как равноапостольные Кирилл и Мефодий [3]. Таким образом, – Альбрехт Дюрер, родившийся спустя 20 лет после смерти Иисуса Христа [2], действительно, является автором первого в истории живописного изображения звёздного неба!

Для верующего христианина картина звёздного неба открывается следующим образом:

С противоположной стороны небосвода на горящий костёр и готовящееся пиршество заплаканными глазами скорбно смотрит Непорочная Дева Богородица, с Колосом в руке, уронив к ногам Весы Правосудия. В центре жертвенного костра она видит Непорочного Агнца, = Иисуса Христа; это её сын сгорает на жертвенном костре (крест, на котором распят Христос именовали костром), вместе с двумя конями, на которых он входил в Иерусалим; ниже стоит Чаша, полная крови Христовой, о которой Он молил Создателя: «Отец мой, если можно, пусть минует меня Чаша сия!» Однако час, когда каждому из участников пира придётся платить за свои грехи, взвешенные на Весах Правосудия Непорочной Девы, ещё далёк.

Перечислены всесозвездия (22 северных, 12 зодиакальных и 15 южных, итого 49), изображённые на «Карте Звёздного Неба» великого графика Альбрехта Дюрера, но возникли два вопроса:

– Где находится на звёздном небе Верховный Олимпийский бог Юпитер = Зевс- Громовержец, которому возносится столь пышная жертва? Почему Дюрер не изобразил его?

Изображения Зевса в человеческом образе на звёздном небе Дюрер не поместил. Но вот созвездие Телец, символизирующее Зевса, когда он в образе быка похищал Европу, или в образе быка соблазнял Пасифаю, жену Миноса. Вот созвездие Лебедь, в образе которого он соблазнял Леду, родившую Близнецов – Кастора и Поллукса. Вот созвездие Орёл – верный спутник и оруженосец Зевса. Вот облако, скрывающее заднюю часть Тельца, в которое Зевс обращался, чтобы соблазнить Ио, превращённую им в корову. Можно найти ещё какие-либо отождествления, но на этом остановимся.

Люди, составлявшие «Звёздные Карты», наносящие на них мифологические фигуры созвездий, были не чужды поэзии, да и сами в своём деле были поэтами. Да и как не стать поэтом, постоянно наблюдая за звёздами?

– Где находится созвездие Рысь, упомянутое у Данте и находящееся на современных «Звёздных Картах»?

В изображениях Альбрехта Дюрера созвездие Рысь отсутствует. Его утвердил на небе великий польский астроном Ян Гевелий (1611—1687 годы). Это самое малозаметное созвездие северного звёздного неба, состоящее из слабых звёзд. Ян Гевелий шутил по этому поводу: «чтобы разглядеть созвездие Рысь, нужно иметь рысьи глаза». Незадолго до смерти он подготовил к изданию «Звёздный Атлас», но увидеть результаты труда ему не удалось. Его вдова издала этот великолепный труд в 1690 году, в самом конце XVII века.

«Чего-то у тебя здесь не хватает» – говорит мне друг, гурман, большой любитель выпить и закусить.

«Всё упомянуто и проверено» – отвечаю: «А что ты имеешь в виду?»

«Ну, сам посуди, чудак-человек» – продолжает он: «Описываешь ты пир горой. Кажется, что всё есть, – Кувшин с вином, Чаша для возлияний; на столе говядина, баранина, козлятина, рыба, раки, зайцы, дичь. А главное Дюрер забыл. Где мягкая, сочная свининка, без которой и пир не пир? Он кто, – магометанин или иудей?»

«Да нет, он немец – христианин» – говорю.

«Тем более странно» – говорит: «Всем известно, – немцы – большие любители свинины, Дюрер обязательно должен был изобразить Свинью».

«А куда её поместить?» – спрашиваю: «Все места уже заняты».

«Да вот сюда» – авторитетно сказал приятель, ткнув пальцем между Овном и Тельцом: «Здесь ей самое место, в центре стола, на сале её всё и жарится. Зачем Дюрер здесь изобразил какое-то облако? По-всякому здесь место Свинье».

«Ну и подложил ты мне свинью» – говорю: «Нечистое ведь животное».

«А Волк или Гидра чистые что-ли?» – резонно заметил приятель: «Даже Ной в Ковчег взял семь пар чистых и семь пар нечистых животных. Должна быть здесь Свинья и точка. Послушай, как это звучит у старика Гомера»:

К пиру велел Алкиной двенадцать баранов зарезать

Восемь свиней белозубых и пару быков тяжконогих Одиссея, песнь VIII. 59—60.

«Во всякой шутке есть доля правды…» – задумался я.

«Во всякой шутке есть доля шутки…» – рассмеялся приятель: «А у Гомера пир намного лучше!»