Вадим Штепа - Возможна ли Россия после империи?

Сам по себе перенос российской столицы Петром из Москвы в новый город на Балтике, помимо прочих причин и факторов, означал стремление выйти из-под влияния архаично-боярской московской среды. Именно при Петре слово «Россия» стало официальным названием страны – до этого она преимущественно именовалась «Московией».Хотя московские экспансивные принципы в петровскую эпоху только усилились.

Преподаватель Пермского университета Павел Лузин утверждает 1 1 Кочующая метрополия. :

Российское государство с самого своего возникновения в XV веке было деспотией. Способом существования этого государства была имперская экспансия. Метрополию в этой империи создавал не этнос, не княжество, не город – только правящая группа сама по себе. Правящая группа могла формироваться боярскими фамилиями, высшим дворянством, ЦК партии или нынешней амальгамой чекистов, комсомольцев и организованной преступности. Ее генезис и ротация зависели от исторических обстоятельств.

Этнический («русский») фактор действительно сложно назвать господствующей метрополией в Российской империи. Достаточно сравнить закрепощенные русские деревни и, например, Великое княжество Финляндское, которое обладало своим парламентом (сеймом), что в собственно русских губерниях представить было невозможно.

Однако фактор московской столичности изначально играл для империи основополагающую роль.Даже после Петра российские цари короновались именно в «первопрестольной» Москве. Статус Москвы как метрополии был порожден мессианской теорией «Третьего Рима». А с исторической точки зрения Москва стала преемником Орды. Об этом преемстве (и утраченных альтернативах) культуролог Михаил Эпштейн писал еще в 1990 году 2 2 О Россиях. :

Да и Россия ли это: централизованное многоплеменное государство – или это Орда, насевшая на Россию? До Орды было много разных Русей, и при общности языка и веры в каждой развивалось особое хозяйство и культура, разногосударственый уклад: со своими отдельными торговыми выходами в зарубежный мир, политическими договорами и внутренним законодательством. Была Русь Киевская и Новгородская, Владимирская и Рязанская. И не навались на них Орда и не разгладь все это катком централизации, мог бы теперь на месте дикой воли и запустенья процветать союз российских республик и монархий. По разнообразию и размаху не уступающий европейскому сообществу, а единством языка еще более сплоченный… Великое несчастье России – что объединилась она не сама из себя, а внешней силой и принуждением Орды. Чтобы Орду скинуть – вобрала ее в себя, сплотилась и сама незаметно стала Ордой, приняла форму иного, восточно-деспотического мироустройства и прониклась тем же духом кочевья.

Похожие идеи – о проордынском и антиевропейском характере московского централизма высказывает экономист Владислав Иноземцев 3 3 Три особенности российской имперскости. , прослеживая ментально-психологические причины складывания этого феномена:

Бывшее подчинённое (или, по крайней мере, «младшее») положение Москвы предопределило её фанатичное стремление установить контроль над двумя более «старшими» центрами русской государственности – Новгородом и Киевом и, соответственно, подавить в этих регионах те государственные и общественные особенности, которые хоть как-то привязывали русских к Западу.

Однако, как свойственно многим московским авторам, г-н Иноземцев в своей критике исторической роли Москвы противоречит сам себе. В другой статье он называет 4 4 Опасности «размосквичивания». ее «крупным бриллиантом» , который недопустимо рассредотачивать по другим «провинциальным» и «периферийным» городам. Оправдание московского гиперцентрализма при определении других регионов как «провинции» и «периферии» является характерным признаком имперского мышления.При этом в той же статье автор выступает за децентрализацию и федерализм, чем вводит читателя в когнитивный диссонанс.

В подобный диссонанс, только гораздо более глубокий и кровавый, ввергли в свое время Россию большевики. Несмотря на свою доктрину «Третьего Интернационала», они фактически возродили средневековый «Третий Рим», вернув в 1918 году российскую столицу в Москву.В итоге имперский мессианизм лишь поменял форму, но не содержание. Это проницательно отмечает политолог Дмитрий Фурман 5 5 Ловушка национализма. :

Идеологические догмы требовали федерализма и равноправия. Но квазирелигиозный характер идеологии требовал абсолютной унитарности. В результате возникает государство, в котором догматически закреплены принципы равноправия и федерализма, но которое на самом деле более унитарное и более централизованное, более жестко управляемое, чем предшествовавшая Российская империя.

На законодательном уровне слово «федерализм» в России появилось в январе 1918 года, когда Учредительное Собрание провозгласило Российскую Федеративную Демократическую Республику.Это многопартийное Собрание было разогнано большевиками, которые затем формально сохранили «федерацию» в названии своего государства (РСФСР), но лишили ее всякого реального смысла. Декларативная «федерация» была им нужна лишь для того, чтобы привлечь на свою сторону различные национальные и региональные движения, политически пробудившиеся после падения самодержавия в феврале 1917 года. Однако реальная власть уже в октябре перешла к большевицкой партийной «вертикали». Фактически, империя лишь сменила свою идеологическую оболочку.

Большинство мировых империй прекратило свое существование в ХХ веке. Проигранная Первая мировая война положила конец в 1918 году Австро-Венгерской и Османской империям. По итогам Второй мировой войны окончательно рухнула Германская, временно возрожденная нацистами в облике «Третьего рейха». Также стали независимыми государствами бывшие колонии Великобритании и Франции. Империя сохранилась только в России – причем именно благодаря большевицкой революции. Большевики, поначалу боровшиеся против самодержавия, впоследствии создали режим, вполне преемствующий основные принципы империи (большое полиэтническое пространство, гиперцентрализм, военная экспансия на другие страны), но гораздо более тоталитарный и репрессивный, чем царская Россия.

Весьма наглядной иллюстрацией, насколько «сакральную» роль отводил СССР своему центру – Москве, является советско-американский договор по ПРО 1972—74 гг., который разрешал каждой стороне иметь лишь одну противоракетную систему. США оснастили такой системой свою ракетную базу Гранд-Форкс – чтобы гарантировать себе возможность нанесения ответного удара. А столица должна были разделить судьбу всей страны. СССР же окружил противоракетами Москву, продемонстрировав, что спасение символов коммунистической власти и имперской «элиты» для него самое главное. Правда, советскую империю в итоге это не спасло…