Николай Дубровин - История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к открытым военным действиям. Том 5

Оставшемуся по нем генерал-лейтенанту Мусину-Пушкину не оставил он ни дел, ни надобной суммы, ни должного наставления, таким образом, что, приехав сюда, должен все сам отыскивать и писать» [28] Там же. .

Граф Гудович хотел вызвать Глазенапа из экспедиции, но император Александр приказал «дать ему время и способы окончить начатое», и потом, если нужно будет, потребовать его для личного представления главнокомандующему надлежащих отчетов, за все время управления его на Кавказской линии [29] Граф Ливен барону Будбергу, 11 августа. Арх. Мин. иностр. дел, 1—13, № 2. .

Оставаясь в Георгиевске в ожидании возвращения Глазенапа, Гудович, по его словам, приводил в порядок Кавказскую линию и вел переговоры с чеченцами и кабардинцами. Мирным путем и обещанием он надеялся привести их к спокойствию и покорности. Кабардинцы жаловались ему на притеснение русского начальства и на разорение их селений войсками, но сознавались сами, что разорение это произведено при экспедициях, назначенных для наказания за их хищничество.

Желая лично переговорить с представителями народа, Гудович приглашал первейших князей приехать к нему в Георгиевск, но князья отвечали, что, по случаю междоусобной вражды между родами, приехать не могут, а когда все успокоится, то приедут. Жившие за Тереком чеченцы хищничали и уверяли, что хищничают также от притеснения русского начальства. Граф Гудович уговаривал их и обещал всем тем, которые останутся спокойными, отпускать соль в неограниченном размере, за самую ничтожную плату; дозволить перегонять скот для пастьбы в зимнее время на левый берег реки Терека; улучшить положение их аманатов (заложников верности); оградить чеченцев от притеснений и обид и, наконец, сравнять их с русскими подданными.

Чеченцы остались очень довольны обещанием главнокомандующего, благодарили его, дали слово жить тихо и мирно, но в ту же ночь отогнали скот и увели в плен нескольких мужчин и женщин.

Враждебные действия против наших войск ханов Казикумухского, Шекинского и Карабагского. Измена и смерть Ибрагим-хана Карабагского. Вторжение персиян в наши пределы. Действия генерал-майора Небольсина против персиян. Бой в Ханатинском ущелье. Соединенное действие наших отрядов против цесаревича Александра. Удаление персиян из Карабага. Назначение и утверждение Мехти-Кули-аги ханом Карабагским. Происшествия в Шекинском ханстве

Желание наказать хана Бакинского за изменническое убийство князя Цицианова не было оставлено, но, прежде чем предпринять экспедицию в Баку, необходимо было привести к окончанию дела в находившихся на пути следования ханствах Карабагском (Шушинском) и Шекинском (Нухинском) и покорить Сурхай-хана Казикумухского.

Едва только получено было сведение о смерти князя Цицианова, как вступившие в подданство России ханы Карабахский, Шекинский, Шемахинский и Сурхай-хан Казикумухский, соединившись вместе, решили не признавать над собой власти России и истребить русские войска, находившиеся в их владениях. Открытые действия против нас принял на себя Сурхай-хан, как человек более решительный и энергичный. Для успеха в деле союзники положили своими демонстрациями заставить русских придвинуть войска из Елисаветполя к Нухе, а от Алазани к Джарам, и тогда пересечь им сообщения и дороги к отступлению, истребить плоты, паромы и занять все переправы. Для достижения этой цели решено было уговорить джаро-белоканских лезгин открыть неприязненные действия, двинуться со стороны Алазани, распустить слух, что будто бы Сурхай-хан намерен низвергнуть Селим-хана Шекинского и только с этой целью идет в Нуху с своими войсками.

Условившись таким образом, союзники стали готовиться к действиям.

Сурхай-хан Казикумухский увеличивал свои силы вновь прибывающими из Дагестана лезгинами. Селим-хан, почти всегда содержавший на жалованье до семи сот человек лезгин, из которых сто человек постоянно находились в воротах крепости и составляли крепостной караул, вдруг отпустил их, а караул себе составил из армян [30] Рапорт майора Ребиндера полковнику Карягину, 10 апреля. . Подобным поступком и частым отправлением писем к начальникам войск Селим думал замаскировать свои поступки и показаться человеком, преданным России.

17 марта небольшая лезгинская партия, переправившись через Алазань, верстах в тридцати ниже нашего лагеря, расположенного при урочище Пейкаро, угнала 200 баранов, пасшихся неподалеку от места переправы [31] Рапорт князя Орбелиани Несветаеву, 18 марта, № 90. . Вскоре получено было сведение, что джаро-белоканцы, решившись отложиться от России, отправили старшин для переговоров по этому делу к Сурхай-хану, у которого было в сборе до 12 000 глуходар.

В марте Сурхай с двумя сыновьями и войском прибыл в местечко Алмало, лежащее на реке Алазани, в пятидесяти верстах ниже урочища Пейкаро, с намерением напасть на стоявший там отряд князя Орбелиани, численность которого не превышала 770 человек [32] В отряде находилось нижних чинов Кабардинского полка 369; 15-го егерского 298; казачьего Ребрикова 262, 7-го артиллерийского батальона 87; всего 893 человека. Из этого числа было в Александровском редуте 123 человека Кабардинского полка (Рапорт князя Орбелиани Несветаеву, 19 марта, № 3. Тифл. арх. Глав. шт. Кавк. армии, дело № 297). . На обязанности князя Орбелиани была защита госпиталей и цейхгаузов, находившихся в селениях Бодбисхеви и Мачханах, а также подание, в случае надобности, помощи Александровскому редуту. Последний находился на той же реке Алазани, в семи верстах от расположения Орбелиани, и был отделен непроходимым лесом, тянувшимся верст на пять. Если бы лезгины заняли этот лес, то подать помощь Александровскому редуту было бы не только затруднительно, но почти невозможно. К тому же, чтобы достигнуть до редута, необходимо было перейти через реку Алазань по мосту, который лезгины начали было ломать, но были прогнаны.

Согласившись с аварским ханом, обещавшим также прийти к нему на помощь с своими войсками, Сурхай намерен был открыть военные действия захватом поста на реке Куре и движением к Елисаветполю, в то время когда дербентский Ших-Али-хан и Мустафа-хан Шемахинский (Ширванский) придут с своими войсками в Нуху, для соединения и совокупного действия с нухинским (шекинским) ханом. К этому же времени Аббас-Мирза с царевичем Александром и персидскими войсками обещал подойти также к Елисаветполю. Все дело останавливалось теперь только на том, чтобы отвлечь наши силы от реки Алазани и из Елисаветполя к Нухе и тем ослабить эти пункты.

В конце марта, согласно заключенному условию, Сурхай явился в Джарах и отправил к Селим-хану нарочного с уведомлением, что переправляется через реку Куру и следует на соединение с ним. Верный данному обещанию, Селим тотчас же обратился к стоявшему в Елисаветполе полковнику Карягину с просьбою о помощи против мнимых замыслов Сурхая на его владение, и при этом ссылался на трактат, по которому в Шекинском ханстве должно было постоянно находиться не менее пятисот человек русской пехоты [33] Письмо, приложенное к рапорту Карягина генералу Несветаеву, 2 апреля, № 235. Тифлис, арх. Гл. шт. Кавк. армии, дело № 297. . Не подозревая измены, полковник Карягин находил просьбу Селима справедливой, спрашивал генерала Несветаева, как поступить в данном случае, и признавал необходимым назначить особый отряд для наказания бунтующих лезгин [34] Рапорт Карягина Несветаеву, 6 апреля, № 252. Там же. .