Григорий Герасимов - Идеалистический подход к истории. Основы теории

Идеи первичны, а действия, производимые человеком под их руководством, – вторичны. Главная история проходит в сознании людей. Там она начинается, определяя все изменения внешнего мира, производимые человеком. Эта главная история оставляет свои следы в форме идей и мыслей, зафиксированных в тексте или устном рассказе. К сожалению, человечество сравнительно недавно изобрело письменность, и поэтому большинство идей, которые руководили древними людьми, останутся нам неведомы. Древняя история – это не история творчества человеческого сознания, – это история вещей и событий. По раскопанным руинам древнего городища можно предположить, что оно было захвачено вооруженными людьми и сожжено, а жители убиты, но почему это было сделано, какова истинная причина войны, без письменных источников историк никогда не установит. Он может предполагать, что степняки захватили город земледельцев с целью грабежа, или выдвинуть другую версию, по аналогии с иными историческими событиями, но истинную причину – идею, которой руководствовались захватчики, без письменных источников или сохранившегося достоверного предания мы никогда не узнаем.

Чем меньше историку известно о содержании сознания конкретных личностей, участвовавших в исторических действиях, тем больше их поступки напоминают действия природных сил. Лишённая живого, думающего человека, история приближается к естественно-научному описанию, где человек всего лишь шестеренка, действующая под влиянием внешних сил.

История без идеи – это история вещей и событий, но не история человеческого общества. В ней человек не творец, а только одно из действующих лиц, причем не самое главное, потому что за ним всегда стоят силы более могущественные – Бог, природа, экономика. Настоящая история – это история людей, а значит, история их идей, в которой отражается деятельность сознания, творящего прошлое. Такая история может быть только идеалистической.

История истории

Образ прошлого является важной частью картины мира современного человека, и значительную его часть формирует история. Наряду с ней в создании образа прошлого участвуют религия, искусство, мифология, литература, поэзия, Интернет и др. На сегодняшнем этапе наиболее авторитетным считается образ прошлого, построенный исторической наукой. Но так было не всегда.

История в европейской цивилизации, сначала предстает в виде мифа, в котором люди действуют наравне с богами, потом греки создают историю людей, в которой мифологический элемент относительно невелик. Мифологическую сменяет христианская Священная история, которую творит Бог, а рядом с ней создается профанная история, в которой действуют люди, но и они творят свою историю по воле Божьей. В XVIII веке появляется история философов, которые создают образ прошлого исходя из своих теоретических концепций; и, наконец, XIX век – время, когда формируется позитивистская история, господствующая и поныне.

Постепенный отказ от истории в ее позитивистском понимании начался еще в начале ХХ века, с формированием неклассической истории. Однако наибольший ущерб истории как науке нанесла постмодернистская критика исторического сознания.

Общие выводы Х. Уайта относительно истории, как науки, которые вызвали столь бурное обсуждение в обществе, сформулированы им в предисловии к его «Метаистории»: «Выводы, к которым я пришёл на основе изучения исторического сознания XIX века, могут быть суммированы так: (1) не может быть „собственно истории“, которая не была бы в то же время „философией истории“; (2) возможные формы историографии являются теми же, что и возможные формы спекулятивной философии истории; (3) эти формы, в свою очередь, являются в действительности формализациями поэтических озарений, которые аналитически предшествуют им и которые санкционируют конкретные теории, используемые для придания историческим изложениям вида „объяснения“; (4) не существует аподиктически определённых теоретических оснований, опираясь на которые, можно было бы обоснованно вынести суждение о превосходстве одной из этих форм над другими как более „реалистической“; (5) как следствие этого, мы обязаны выбирать между конкурирующими интерпретативными стратегиями при любой попытке рефлексии над историей-в-целом; (6) как вывод из этого, наилучшие основания для предпочтения одного видения истории другому являются эстетические и моральные, нежели эпистемологические; и, наконец, (7) требование сциентизации истории представляет собой только утверждение о предпочтительности особой модальности исторической концептуализации, основания которой либо моральные, либо эстетические, но эпистемологическое оправдание которой ещё предстоит установить» 2 2 Уайт X. Метаистория. Екатеринбург, 2002. С.20. .

В этих положениях в концентрированном виде содержится вся постмодернистская критика истории как науки, которая лежит в основе современного способа построения образа прошлого. Из них делается радикальный вывод: «Создается впечатление, что историческое сознание, которым западный человек так гордился с начала XIX века, может быть ничем иным, как теоретическим основанием идеологической позиции, с которой западная цивилизация рассматривает свои отношения не только с предшествующими ей культурами и цивилизациями, но и с современными и соседствующими в пространстве. Короче говоря, историческое сознание можно рассматривать как специфически западный предрассудок, посредством которого задним числом доказывается предполагаемое превосходство современного индустриального общества» 3 3 Уайт X. Метаистория. Екатеринбург, 2002. С.23. . Увы, это однобокое суждение не имеющее конструктивного содержания, и сводящееся к старому обвинению историзма в идеологизме. Оно не дает ничего нового для понимания феномена истории. Конечно, западный историзм XIX—XX вв. нес в себе мощный идеологический заряд, но он этим никогда не исчерпывался и никогда к нему не сводился.

Постмодернизм подорвал веру в истинность исторического образа, создаваемого наукой, но не смог предложить более убедительного способа создания прошлого, поэтому историческое научное сообщество по-прежнему является основным авторитетом, определяющим наше прошлое.

Эволюция западной истории свидетельствует о том, что история служит цели создания образа прошлого, и при этом она исходит из господствующей в данный момент мировоззренческой парадигмы, которая определяет не только содержание, но и методы создания образа прошлого.

Историзм нашего мышления

Историзм нашего мышления и восприятия мира настолько сильно вошел в наше сознание, что мы уже не представляем себе жизни без прошлого. Б. Кроче считает что: «Мы – продукты прошлого, оно окружает нас со всех сторон. Как можно двигаться к новой жизни без того, чтобы не выйти из прошлого? Как подняться над прошлым, если оно в нас, а мы – в нем? Есть единственный выход, и это – мысль, философия, которая не рвет отношения с прошлым, она поднимается идеально, переплавляет его в познание. Необходимо увидеть прошлое глаза в глаза и без всяких метафор свести его в ментальную проблему» 4 4 Кроче Б. Антология сочинений по философии. СПб., 1999. С.225. .