Даниил Левин - Донецк через прицел видеокамеры

Он продолжается уже минут десять. То снаряд разорвётся где-то перед домом, то с другой стороны. Минутным затишьем решает воспользоваться наш водитель Юра. Его описать очень просто: высокий, крупный с медвежьими руками – таких называют настоящими мужиками.

Спокойно отсиживаться в подвале он не может. Ведь на улице стоит его машина. Совсем недавно пригнанный из Грузии «Фольксваген Пассат» стоимостью четыре тысячи долларов. Сумма очень большая, для покупки Юре пришлось даже брать в долг.

Пробегая по битому стеклу, шофёр садится за руль и уезжает с места обстрела. При этом, не отправляется в центр города, где всё спокойно. А просто отдаляется на несколько километров – относительно безопасное расстояние – и ждёт нас.

Только Юра отъезжает – через несколько секунд следующий снаряд превращает в решето автомобиль журналистов «Лайфньюса» и ту самую «Газель» сотрудников МЧС. «Фольксваген» нашего водителя до этого стоял в нескольких метрах.

– Зачем ты так рисковал? – уже потом, беседуя с Юрой, я спрошу его.

– Ну а как я свою ласточку брошу, – смущённо отвечает он.

– Ты что, как же так? – вскрикиваю я – все корреспонденты, которых ты возишь, смогли бы объяснить руководству канала, что очень нужно помочь тебе с машиной. А вот что бы мы сказали твоей жене и двум детям, если с тобой что-нибудь случилось?..

Ну а чтобы с нами ничего не случилось, мы из квартиры Надежды перебираемся в подвал. Оказывается, под землёй можно свободно перемещаться между подъездами. Где-то в середине дома мы все и встречаемся: журналисты, спасатели, сотрудники администрации, местные жители.

Блондинка среднего возраста с испуганными глазами, едва не плача, спрашивает разрешения у руководителя пожарной части Петровича сбегать в квартиру, где до сих пор находится её собака. Секундное колебание. «Наденьте хоть мой бронежилет и каску», – предлагаю я.

К счастью, через несколько минут женщина вместе с испуганным псом возвращается в подвал. К этому моменту Аля, у которой – единственной из всех – телефон смог в бомбоубежище поймать сотовую связь, дозванивается до своей редакции «ДАН». Поэтому новость о том, что журналисты попали под обстрел, стремительно оказывается на лентах всех информационных агентств.

Ну а затем Аля, которая часто по работе общается с военными, начинает судорожно звонить всем своим контактам. В итоге, благодаря этому, работники министерства обороны ДНР связываются с сотрудниками совместного центра по контролю и координации за прекращением огня. Те передают информацию украинским военным и требуют остановить обстрел жилых кварталов.

Впрочем, могу предположить, что у нас была бы возможность поскорее выбраться из опасного района, даже если запустить эту длинную цепочку не удалось. Взволнованная Аля сделала столько звонков всевозможным офицерам, что я бы не удивился, если глава республики Захарченко лично приехал спасать нас.

Однако, как известно, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Не вечно же сидеть нам в подвале, да и я, поглядывая на часы, понимаю, что до вечернего выпуска новостей остаётся примерно час. Продюсеры, даже не дозвонившись до меня, и так, конечно, осознают, что мы стали участниками очень масштабного происшествия.

Вот только успеть написать сюжет невозможно. Хоть бы перегнать в Москву видео и подготовиться к выходу в прямой эфир с рассказом о подробностях обстрела. Впрочем, даже ради служебной необходимости покидать бомбоубежище, пока на улице ещё разрываются снаряды, я, прямо скажем, не горю желанием, как, собственно, и все остальные.

Вот только кажется, что уже всё закончилось, я с некоторыми из коллег решаю высунуть нос на улицу. В этот момент на наших глазах разрывается снаряд.

Ярко-оранжевая вспышка. Осколки в разные стороны. Определить калибр в этом случае очень просто. Если бы мина была 122-х миллиметровая, сейчас эти строки я не писал. К счастью, снаряд был менее мощным.

В подвале немного жутко. Все сидят в томительном ожидании и угнетающем напряжении. Петрович передаёт своим коллегам из МЧС адрес, где мы находимся. Эвакуировать нас решено на бронетехнике. Но чуть позже – на это потребуется время. А начало эфира всё ближе.

В этот момент в помещение входят, чуть пригнувшись, сотрудники пресс-службы республиканского министерства обороны. Как же все были рады видеть этих замечательных ребят в тяжёлых бронежилетах и касках. Они убеждают нас, что на улице уже всё стихло. И через несколько минут на машинах парней мы отправляемся как можно дальше от места обстрела.

С нашим водителем Юрой мы встречаемся в центре. В такие моменты понимаешь, какие они – настоящие, крепкие, мужские объятия. Несколько минут, чтобы рассмотреть друг друга – живых и невредимых, – обсудить случившееся. И всё – пора уже выставляться 3 3 Выставляться – занимать позицию, настраивать аппаратуру перед прямым включением перед прямым включением.

Обстрел по адресу Чапаева, 4 случился на следующий день после такого же происшествия в соседней с Донецком Макеевке. Настолько напряжённой была обстановка в Донбассе в конце января 2017-го года. Даже из центра города отчётливо различаются разрывы снарядов где-то на окраине. Ведь расстояние до линии фронта – меньше десяти километров.

В тот день ещё утром становится понятно, что сегодня нам предстоит много работать. Здание пресс-центра министерства обороны ДНР достаточно близко от передовой.

И во время брифинга представителя ведомства Эдуарда Басурина даже через закрытые окна слышна канонада. Я интересуюсь у Эдуарда Александровича, когда в последний раз обстрелы были настолько серьёзными? Да, подтверждает он, «такого, действительно, давно не было».

Сотрудники Минобороны строго запрещают нам выдвигаться к линии разграничения и принципиально не сообщают адреса обстрелов. Однако через какое-то время, когда обстановка хоть немного нормализуется, мы выдвигаемся туда, где совсем недавно снарядами были повреждены жилые дома.

Макеевка – ближайший крупный город к Донецку. Это как Химки или Мытищи для Москвы, только почти одинаковые по размеру. Частный сектор. По заснеженным улицам ещё нужно отыскать нужный дом. За рулём того самого «Фольксвагена Пассата», который на следующий день едва не превратится в решето, наш водитель Юра.

Я и мой оператор Стас в центре Донецка

Справа на месте штурмана мой оператор Стас. Несколько недель назад во время съёмок на передовой он серьёзно повредил ногу (об этом подробнее расскажу в следующей главе). Жуткий диагноз – разрыв мышцы икры со смещением.