Риан Айслер - Чаша и клинок

Но затем на историческом горизонте Европы появилось «пятое поколение». Это были люди, которые правили Грецией во времена Гесиода и из которых происходил он сам. «Если бы мог я не жить с поколением пятого века! Раньше его умереть я хотел бы иль позже родиться». Как замечает Робинсон, люди «пятого поколения» были дорийцами, своим железным оружием они разрушили микенский оплот и захватили эти земли.

Соответствие гесиодовских медного и железного поколений ахейским и дорийским захватчикам Греции признано наукой. Однако гесиодовское описание «золотого века» мирных земледельцев, которые еще не поклонялись Аресу, богу войны, устойчиво считалось фантазией.

Долгое время это предубеждение относилось и к, возможно, самому известному греческому мифу о древнем и лучшем времени, к легенде об Атлантиде, где, согласно Плейтону, некогда процветала великая и благородная цивилизация, которую поглотило море. Плейтон разместил ее в Атлантическом океане, основываясь, скорее всего, на рассказе египетских жрецов, пересказанном Солоном, которые утверждали, что она лежала «далеко на западе» и датировали ее более поздним временем. Однако, как пишет Дж. В. Льюс в работе «Конец Атлантиды», некоторые черты плейтоновской Атлантиды являются «поразительно точным слепком минойской империи в XVI веке до н. э.». Или, как считает греческий археолог Николае Плейтон, «легенда об утонувшей Атлантиде, дошедшая до нас через Платона, может быть отражением истории минойского Крита и его внезапной гибели». Ибо по Плейтону, Атлантида погибла из-за «невиданных землетрясений и наводнений», что соотносится с указанием современных ученых на то, что минойской цивилизации был нанесен смертельный удар, позволивший ахейцам захватить и Крит, и минойские колонии в Греции.

Эту теорию впервые выдвинул директор греческой Археологической службы профессор Спиридон Маринатос в 1939 году. Позднее она была подтверждена археологическими свидетельствами: примерно в 1450 году до н. э. в Средиземноморье прошла серия вулканических извержений такой силы, что часть острова Тира (теперь это узкий серп земли, которую иногда называют Санторин) погрузилась в море. Эти извержения также вызвали обширные землетрясения и сейсмические волны. То, что эти катастрофические стихийные бедствия, которые, очевидно, легли в основу народной памяти об утонувшей земле, названной Платоном Атлантидой, действительно имели место, также подтверждается археологическими раскопками Тиры и Крита. Там найдены свидетельства сильных разрушений, вызванных землетрясениями и сейсмическими волнами именно в этот период.

Как указывает Льюс, сейчас кажется, что «сейсмические волны были действительно „быком из моря“, посланным на правителей Кносса как проклятье». А история Атлантиды, очевидно, на самом деле — искаженная народная память не о погибшем континенте Атлантида, но о минойской цивилизации Крита.

Древнее время, когда люди вели более гармоничную жизнь, является темой, часто повторяющейся и в легендах Месопотамии. Здесь мы находим постоянное обращение к тем изобильным и мирным временам до великого потопа, когда мужчины и женщины жили в идиллическом саду. Эти истории, по мнению исследователей Библии, стали одним из источников Ветхозаветного мифа о саде Эдем.

С точки зрения археологических свидетельств, сюжет об Эдемском саде также явно основан на народных преданиях. Сад представляет собой аллегорическое описание неолита, когда женщины и мужчины впервые стали возделывать почву, создав таким образом первый «сад». История Каина и Авеля отчасти отражает действительное столкновение народа скотоводов (в образе Авеля, приносящего в жертву убитую звцу) и народа земледельцев (в образе Каина, предлагающего «плоды земли», отвергнутые богом скотоводов Иеговой). Аналогично, в основе мифов об Эдеме и изгнании из рая лежат в частности и реальные исторические события. Как будет доказано в последующих главах, эти сюжеты отражают катастрофические изменения в культуре — насаждение мужского господства и переход от мира и партнерства к господству и раздорам.

В легендах Месопотамии также часто упоминается Богиня как высшее божество или «Царица неба» — наименование, которое позднее мы находим и в Ветхом Завете, однако теперь уже как символ древних религиозных верований, которые клеймит пророк. Ранние месопотамские надписи изобилуют упоминаниями Богини. Шумерская молитва превозносит Царицу Нану (так звали Богиню) как «Всемогущую Госпожу, Создательницу». В другой табличке Богиня Намму называется «матерью, давшей жизнь небу и земле». Шумерские, а позднее и вавилонские легенды рассказывают о том, как Богиня создавала женщин и мужчин — по парам либо одновременно — сюжеты, которые в обществе с уже установившимся мужским господством, кажется, возвращают нас к временам, когда на женщину смотрели как на равную.

То, что в этом регионе, долгое время считавшемся колыбелью цивилизации, существовало более раннее матрилинейное общество, где женщина еще не находилась в подчинении у мужчины, подтверждают и другие таблички. Например, читаем в юридическом документе из Элама (город-государство немного восточнее Шумера), что еще в 2000 году до н. э., замужняя женщина, отказывающаяся разделить свою недвижимость с мужем, передает по наследству все свое имущество дочери. Кроме того, оказывается, Богиня Элама лишь в позднейшие времена стала именоваться «Великой Супругой» и отошла на задний план по сравнению с мужем, богом Хумтаном. Документально засвидетельствовано, что даже в позднем Вавилоне, уже совершенно «мужском», некоторые женщины все еще сохраняли свою собственность, самостоятельно ею распоряжались, особенно жрицы, которые к тому же активно занимались торговлей.

Более того, как пишет профессор Сэггс, «в древне-шумерской религии видное место занимали богини, которые позднее почти исчезли, став — за исключением Иштар — лишь женами некоторых богов». Это подтверждает, вывод о том, что «статус женщины в ранних шумерских городах-государствах был, конечно, выше, чем в последующее время».

О том, что на землях Плодородного Полумесяца не сразу установилось мужское господство и верховенство грозных воинственных богов, говорят также погребения, такие, как гробница царицы Шубад из I династии Ура. Ибо здесь — несмотря на то, что, как считают археологи, рядом находится могила царя, — на плите высечено только ее имя. И ее гробница пышнее и богаче. Точно так же, хотя шумерские памятники в основном повествуют о «правителях» Лугаль-анде и Уруинимгине и лишь мимоходом упоминают их жен Баранамтарру и Шагшаг, взгляд на официальные документы показывает, что на самом деле они датируются по именам этих двух цариц. Так действительно ли эти женщины были лишь женами, пребывающими под властью и в подчинении у мужчин?