Евгений Шинаков - От Чернигова до Смоленска. Военная история юго-западного русского порубежья с древнейших времен до ХVII в.

Вторая скрепа ремня уздечки в форме простого вытянутого язычка со скругленным концом, рубчатым бордюром по краю и ребром по центру имеет несколько аналогий в степных древностях Северного Причерноморья. Датируются эти аналогии первой половиной V века и позднее. С учетом же возможности не вообще германских, а конкретно франкских влияний на детали формы и семантику изображения одной из скреп (зажимов) для ремней узды с «климовских» псалий, важным является наличие псалий с орнитоморфными изображениями в Северо-Восточной Франции (могильник Шарлевиль-Мезье в Арденнах), период бытования которых датируется или второй половиной – концом V века, или 480–520 годами. Очень похожие накладки (скрепы, зажимы) со звериными головами встречены также в двух «княжеских» захоронениях в Натангии (Пруссия) и Трансильвании – Семиградье (Румыния). Первое принадлежит одному из вождей местных пруссов, но с сильно «германизированным» инвентарем, второе – вождю гепидов. Последнее датируется третьей четвертью V века и в связи с этим может служить исходным материалом и для прусских находок, и, возможно, даже для «франкских» изделий. Устойчивые связи земли гепидов с Юго-Восточной Прибалтикой по янтарному пути документируются таким массовым материалом, как керамика с «гепидским» орнаментом. С другой стороны, в германской части Юго-Восточной Прибалтики (германо-мазурской культуре) встречены ранговые принадлежности элиты гепидского или крымско-готского происхождения VI–VII веков – орлиноголовые пряжки. Кстати, существует мнение именно о понтийско-кавказской культурной принадлежности данного уздечного набора (О. В. Радюш). С учетом предположительных франкских или гепидских влияний на иконографию декоративно-функциональных деталей «климовских» псалий их вряд ли можно датировать ранее начала VI века нашей эры. Об этом же говорит и время бытования изображений лошадок у лангобардов (VI век нашей эры).

О рейнских корнях климовского комплекса находок свидетельствует еще один его предмет – топоровидная привеска к ремню сбруи. Эта пластинчатая привеска имеет ближайшие аналогии в Качине на Волыни, а «качинской» комплект предметов конской упряжи в сочетании с женскими украшениями, в свою очередь, имеет аналогии в Унтерзибенбрунне (как и псалии).

При сопоставлении этих, а также иных сходных предметов сбруи в литературе был сделан вывод о том, что здесь речь идет об отголосках позднепровинциальных римских изделий, изготовлявшихся, по-видимому, в мастерских Рейна и Северной Галлии. В этой связи объяснимо франкское влияние, так как именно это германское племенное объединение владело в позднеримский и постримский период регионом Рейна – Северной Галлии. Вполне возможно, что римские мастерские работали уже по заказу или даже при дворах варварских правителей. Другое дело, что изделия этих мастерских распространялись не только среди франков. Регион Унтерзибенбрунна мог принадлежать ругиям, развитие предметов из Качина на Волыни «связано преимущественно с готами и гепидами».

С ареалами остроготов (остготов), но не в Польше и Волыни, а в Западной Паннонии, Далмации, Иллирии, Италии, гепидов в Восточной Паннонии, франков на Рейне, но также и алеманнов, бургундов, в меньшей степени свевов (или уже герулов) в Словакии, вандалов в Северной Африке, тюрингов в Центральной Германии связан еще ряд элементов климовского комплекса находок. Это детали шпангенхельма (пластинчатого составного шлема), о происхождении типа которого до сих пор нет единого мнения. Ясно, что генетически он связан с позднеримскими шлемами (а те, в свою очередь, с иранскими ламиллярными IV века), но римским или византийским не является. Возможно, он и изготовлялся (как детали упряжи и украшения) в мастерских бывшей Римской империи, но по заказу племенных вождей или даже «королей» германских племенных объединений.

Внутренней типологии шпангенхельмов «бальденхаймского» типа до сих пор не проведено, хотя их изучение началось еще в начале XX века и было создано несколько карт их распространения. На карту 1971 года нанесены 17 шлемов из 15 местонахождений, на карте 1987 года их число повысилось до 31 (27), в основном за счет Скандинавии, земель франков и алеманнов, Македонии и Северной Африки. С учетом новых данных (Великобритания, Болгария), а также находки в Климовском районе Брянской области число местонахождений шпангенхельмов может быть увеличено до 30–31, а количество шлемов до 32–33, а по мнению некоторых современных зарубежных исследователей – и до 35.

Что касается внутренней типологии шпангенхельмов именно «бальденхаймского» типа (рис. 10), как климовско-навлинский экземпляр, то они имеют пять обязательных элементов, которые в комплексе объединяют их в один тип и отделяют от схожих с ними иранских и позднесарматских; позднеримских и ранневизантийских; прикамских IV–V веков; скандинавских вендельских шлемов VI–VII веков.

Это: 1. Четырех- или шестичастность купола шлема, состоящего из чередующихся Т-образных ребер, скрепляющих и частично перекрывающих четыре или шесть железных пластин подтреугольной или миндалевидной формы. 2. Перекрытие и скрепление нижних концов ребер и пластин медной позолоченной лентой с растительно-зооморфным тисненым рельефным орнаментом (редко – без него). 3. Соединение верхних концов ребер и пластин круглым с вертикальной трубочкой (для султана) – шишаком-навершием. 4. Наличие на ребрах и шишаке гравированного или пунсонного орнамента в геометрическом стиле. 5. Отсутствие переносья или лицевой маски.

Исключение из этих правил составляют всего несколько шлемов, но и те были найдены на одних памятниках и «классическими» экземплярами.

Варианты: шлемы могут быть либо четырех-, либо (чаще) шестичастными. Форма их тульи может быть либо полусферической, либо (чаще) сфероконической (рис. 10).

Более чем у половины шлемов имеются нащечники, у некоторых сохранились кольчужные бармицы на затылке. Очень редко на передней части ленты-очелья имеются две закругленные выемки над глазами. Не менее чем у шести экземпляров железные пластины шлемов покрыты позолоченной медью с гравированными орнаментами и изображениями.

По богатству отделки отличаются шлемы из Монте-Пагано в остготской Италии и Битоля (Гераклея Линцестис), также в остготской Македонии. На первом присутствуют сцены охоты или травли зверей, рыбы, лошади, хищники кошачьей породы, человек с двумя рыбами, птицы, клюющие рыб, и т. д. На шлеме из Гераклеи помещены христианские сюжеты (Христос, благословляющий две фронтально стоящие человеческие фигуры), надписи на греческом языке – просьбы к Господу о здоровье и безопасном возвращении с поля боя владельца шлема. По мнению македонских исследователей, этот шлем мог быть изготовлен в мастерских Константинополя специально для короля остготов Теодориха не ранее 494 и не позже 523 года нашей эры. На золоченых пластинах шлемов из Словакии и с Рейна присутствует чешуйчатый орнамент в сочетании с крестами и ромбами. Тот же и в той же технике орнамент нанесен и на Т-образные ребра шлема. Точно такой же орнамент украшает нащечник шпангенхельма из музея в Добруни, явно связанного с климовским экземпляром, хотя, по непроверенным данным, обнаруженным в междуречье Навли и Неруссы.