Кирилл Королев - Поиски национальной идентичности в советской и постсоветской массовой культуре

Опираясь на такое понимание формулы и на сюжетно-тематический принцип классификации фэнтези, можно, к примеру, выделить в современном фэнтези следующие литературные/культурные формулы:

– героико-эпическая (или «высокое» фэнтези, или «меч и магия» 88 88 С. Алексеев предлагает различать героическую и эпическую фэнтези на том основании, что эпическая фэнтези строит «вторичные миры» и потому мифологична, а героическая сосредоточена на поступках индивида, чьи действия никак не влияют на миропорядок. См.: Алексеев С . Гомеры нового времени. // Если, 2006. №9, с. 281. На мой взгляд, это разграничение было правомерно «до Толкина»: в современной героико-эпической фэнтези индивид и мир, как правило, неразделимы. );

– готическая (хоррор и вампирская тематика);

– «темная» («низкое» фэнтези, героико-эпическое фэнтези «наоборот»);

– городская (вторжение потустороннего в современную урбанизированную жизнь);

– детективная (детективные сюжеты в фэнтезийных мирах);

– альтернативная (изменение хода истории в реальном мире под воздействием магии);

– историческая (художественное изложений событий истории вымышленного мира, с минимальным внимание к проявлениям иррационального в этой истории).

Данные формулы характерны, по нашему мнению, именно для современного состояния фэнтези; в истории этого явления можно выделить и другие формулы, но сегодня они, как представляется, не являются актуальными – так, авантюрно-приключенческая формула, свойственная первому этапу развития фэнтези («прото-фэнтези», 1920-е – 1940-е годы), эволюционировала в нынешнюю героико-эпическую, и аналогичная эволюция зафиксирована для других ранних формул (подробнее об этом см. Приложение 3) 89 89 Об эволюции фэнтези см.: Magill Frank N ., ed. Survey of Modern Fantasy Literature. 5 vols. Englewood Cliffs, NJ: Salem Press, 1983; Moretti F . Graphs, Maps and Trees: Abstract Models for a Literary History. London, New York: Verso, 2005. .

Построение классификации фэнтези на основе формул позволяет формализовать указанную классификацию по сюжетно-тематическому принципу, причем такой классификатор обеспечивает широкий контекст для каждой категории. Кроме того, классификация с использованием формул обладает достаточно гибкостью, чтобы учитывать дальнейшую эволюцию фэнтези как литературного и социально-культурного явления.

Отталкиваясь от данного выше определения фэнтези и от классификации литературных/культурных формул, мы значительно сужаем историческое пространство эволюции этого жанрово-тематического направления. Безусловно, фэнтези имеет богатую предысторию (как уже упоминалось, некоторые исследователи прослеживают традицию фэнтези до эпоса о Гильгамеше и Гомера 90 90 Так, английский исследователь Д. Прингл среди «источников» фэнтези перечисляет героический эпос, народную сказку, «древний религиозный элемент», мифологические мотивы и т. д. и завершает свое рассуждение следующим выводом: «Если считать от самого начала, фэнтези развивалась во множестве форм вместе с мировой литературой. Она присутствует в культуре с момента изобретения письменности, то есть 5000 лет». См.: Pringle D . Fulfilling the Heart’s Desire. // The Ultimate Encyclopedia of Fantasy. P. 9. ), однако как способ массового приобщения к чудесному данное явление оформилось лишь в XX столетии.

«Феномен Гарри Поттера», о котором неоднократно упоминалось выше, представляет собой показательный пример такой характеристики массовой культуры как глобальность, космополитичность: некое культурное (масс-культурное) событие, имевшее место в конкретной стране и конкретной национальной культуре, благодаря как целенаправленной деятельности культурных агентов (издателей, литагентов, кинопрокатчиков, антрепренеров, СМИ), так и «потребительской моде», формирующейся в системе массовых коммуникаций и сетевого пространства, практически моментально «выплескивается» за национальные границы и становится общим культурным событием – во всяком случае, общим в пределах той сферы распространения, которая находится под влиянием современной массовой культуры. В этом смысле вполне справедливо утверждение, что массовая культура не имеет национальных границ и является космополитичной, «всеобщей»: прежние ценности, составлявшие ядро той или иной национальной культуры, видоизменяются под воздействием комплекса общих «транснациональных» ценностей, «обезличиваются», утрачивая национальное своеобразие, или даже вытесняются, приобретая черты маргинальности (ср., например, эволюцию института брака от патриархального уклада к многообразию нынешних форм).

Именно вследствие такой глобальности массовой культуры получают широкое признание новые жанры массового искусства (телесериал, «коммерческая» литература, музыкальные альбомы и др.) и усваиваются новые для локальной национальной культуры литературные / кинематографические и прочие, если коротко – культурные, формулы (расширение содержания термина, предложенного Дж. Кавелти для литературы, на всю совокупность продукции массовой культуры видится адекватным и обоснованным). В результате конкретная национальная культура приобретает унифицирующие признаки и обнаруживает стимулы к развитию уже в едином контексте глобальной массовой культуры.

Указанный процесс воздействия глобальной массовой культуры на «традиционную», то есть до определенного времени по тем или иным причинам остававшуюся вне сферы ее влияния, ни в коей мере не является односторонним, чего не желают признавать критики глобализации культуры, рассуждающие об «агрессивной аккультурации» 91 91 См., например, многочисленные работы А. Г. Дугина, в частности, «Обществоведение для граждан Новой России» (М.: Евразийское движение, 2007). и ставящие знак равенства между глобализацией в широком смысле и вестернизацией 92 92 «Вестернизация есть явление универсальное по своему временному характеру и географическому охвату… Модель технологического общества со всеми его атрибутами – от массового потребления до либеральной демократии – в принципе легко воспроизводима и в силу этого является всеобщей». См.: Latouche S . The Westernization of the World. Cambridge: Polity Press, 1996. P. 50—51. О различии между глобализацией и вестернизацией см.: Иноземцев В. Л . Вестернизация как глобализация и глобализация как «американизация» // Вопросы философии. 2004. №4. С. 58—69. , или «американизацией» (в отечественной традиции такие критики в значительной мере воспроизводят штампы советской идеологии, видевшей в массовой культуре проявление «культурного империализма» 93 93 Шестаков В. П . Мифология XX века. С. 201—218. ). Глобальная массовая культура и ее локальные национальные формы взаимно насыщают друг друга; различные культурные коды при пересечении порождают новые символические структуры, которые развиваются и распространяются в общекультурной «ризоме» 94 94 О понятии ризомы см.: Николаева Е. В . От ризомы и складки к фракталу // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2014. №2. С. 114—119; Шакирова Е. Ю . Общее представление о строении и динамике современного социокультурного пространства. Ч. 2 // Власть. 2014. №2. С. 143—146. . Применительно к массовой беллетристике это отражается в появлении и «банализации», в том числе транснациональной, целого ряда национальных литературных формул, а применительно к массовому искусству в целом – в возникновении конкурирующих, но не стесняющихся заимствовать друг у друга локусов культурного производства, например, Голливуда и индийского Болливуда 95 95 См.: Sarkar B . The Melodramas of Globalization // Cultural Dynamics. 2008. №20. P. 31—51. (или европейского и американского ТВ – в последнее десятилетие многие европейские телесериалы, прежде всего британские и скандинавские, получившие признание «на родине», повторно тиражируются в США в «адаптированном» виде, когда основная сюжетная линия сохраняется, но в сценарий вносятся изменения – локации становятся американскими и герои получают американское «гражданство» 96 96 Из телесериалов последних лет следует упомянуть прежде всего шведско-датский проект «Мост» (Broen, 2011), который, после успеха на скандинавском ТВ, получил сразу две иностранные адаптации – американскую и франко-британскую. ).