Александр Бушков - Русская Америка: слава и позор

Баранов ему уже в открытую посоветовал не валять дурака и подобру-поздорову возвращаться на Кадьяк. Только тогда всеми покинутый доктор понял наконец, что все его планы рухнули. Но уплыть было не на чем, единственное судно Компании, каким Шеффер располагал, было в таком состоянии, что едва не пошло на дно на рейде Гонолулу.

Тут, к счастью, на Гавайи зашел американский корабль, капитана которого Шеффер когда-то лечил. Тот в благодарность и увез на Кадьяк Шеффера со всеми служащими Компании… Таков был печальный итог гавайской авантюры. Даже того груза, на спасение которого Шеффер и был послан, вернуть не удалось. Убытки Компании от всего этого цирка насчитывали двести тысяч рублей — именно столько Шеффер потратил без всякой пользы.

Провал этой авантюры у нас до сих пор списывают на «происки американцев». Безусловно, они приложили руку — конкуренция, знаете ли. Но не кто иной, как плававший с Коцебу естествоиспытатель и писатель А. Шамиссо, оценивавший события именно с русской стороны, тогда же писал, что главная причина — не в «завистливой бдительности» американцев или англичан, а в характере гавайцев — народа воинственного и находившегося под управлением крутого короля Камеамеа, не склонного подчиняться кому бы то ни было. Он и без подзуживания американцев пришел в ярость, когда Каумуалии с Шеффером без его согласия принялись распоряжаться островами, которые Камеамеа с таким трудом завоевывал…

Шеффер объявился в Петербурге, где начал бомбардировать своими прожектами высшие инстанции, в том числе императора. Однако в столице к тому времени уже разобрались в реальном положении дел и доктору резонно ответили: прочность заключенного с Каумуалии соглашения представляется весьма сомнительной…

Доктора снова несло! Он, напирая на свое участие в войнах с Бонапартием, предложил новый проект: захватить все Гавайские острова, для чего якобы достаточно двух-трех военных судов и некоторого количества солдат. Командовать этой операцией он брался сам: «Хотя я и не воинского звания, однако ж оружие мне довольно известно и притом имею столько опытности и мужества, чтобы отважить мою жизнь для блага человечества и пользы России».

Ну тут даже и отвечать не стали… Тем более что к тому времени на Гавайях произошли изменения: Камеамеа умер, а его сын Лиолио совершенно бескровно сверг Каумуалии с престола и отвез на остров Оаху, где бывший король жил почетным пленником. (Он даже женился на вдове Камеамеа, что его положения нисколечко не изменило.)

Российско-Американская компания, видя, что возмещения убытков от Шеффера не дождешься (откуда у него такие деньги?), махнула рукой, занесла двести тысяч в графу безвозвратных убытков, а Шеффера потихоньку уволили.

Самое примечательное, что упрямый баварец, в отличие от многих других авантюристов и фантазеров, не пропал! Он перебрался в Бразилию и сделал там неплохую карьеру при дворе бразильского императора, получив в конце жизни графский титул и несколько орденов.

Честно вам признаюсь: у меня совершенно нет желания ни смеяться над доктором Шеффером, ни награждать его какими-то обидными эпитетами. Фантазер, авантюрист, прожектер без малейшей связи с реальностью… Но дело-то в том, что он не для себя старался, а, судя по сохранившимся свидетельствам, искренне считал себя горячим патриотом новой родины, России, стремился присоединить «райские острова» не для собственной выгоды, а для блага державы. Другими словами, им двигали самые благородные чувства — а потому этот упрямый баварец заслуживает некоторого уважения… Мужик в принципе был неплохой, так что Бог ему судья…

Вторую — и последнюю — попытку присоединить к России Гавайские острова предпринял осенью того же 1819 г. уже не служащий Компании, а официальный консул Российской империи в Маниле Добелл. Побывав на Гавайях и ознакомившись с проектами Шеффера, он загорелся той же идеей. Предложил Петербургу еще более масштабную авантюру: отправить на Гавайи русскую военную эскадру с пятью тысячами солдат и моряков при трех сотнях казаков — и захватить Гавайи.

Представляю себе донских казаков, с гиканьем несущихся мимо гавайских вулканов… Затея Добелла вообще не рассматривалась всерьез, и никакого ответа он из инстанций не дождался.

России Гавайские острова были попросту не нужны. Не случайно даже англичане вопреки своему обыкновению именно от них отказались. Если Аляска для России могла принести немалую пользу как источник мехов и полезных ископаемых, а Калифорния — в качестве аляскинской «житницы» (и опять-таки тамошних природных богатств), то зачем, собственно, Гавайи? Никаких серьезных стратегических задач перед русским флотом в той части света попросту не было. Просто так, «шоб було»? Это не государственный подход.

Не случайно столь авторитетный знаток проблемы, как М. И. Муравьев, ставший после Баранова правителем Русской Америки, выражался совершенно недвусмысленно: «Я, право,не знаю, чем Сандвичевы острова нам могут быть полезны, а паче при нынешних обстоятельствах. Шеффер сыграл смешную комедию, за которую Компания очень дорого заплатила, и я не думаю, чтобы можно было возобновить ее; иметь же просто пристанище на пути и там запастись свежей провизией никакого препятствия нет и не будет».

Да и для регулярной торговли, по мнению Муравьева, не было условий: «Чтобы иметь торговлю с Сандвичевыми островами, сперва надо знать, что мы можем продавать им. Ичто можембрать в замену своих товаров? Торговля с Калифорнией для хлеба и доставки пушных товаров в Россию — вот статья, на что нужно обратить внимание и сим ограничиться».

Баранов в общем придерживался того же мнения. Не зря с 1807 по 1825 г. на Гавайях побывало всего 9 торговых кораблей Компании — этого было вполне достаточно.

Вот такова историческая правда, а не байки о «переходе Гавайев в российское подданство», не имеющие ничего общего с давними событиями…

Чтобы подробнее рассказать о Баранове, нужно еще упомянуть о том случае, когда смерть ему грозила не от индейских стрел, асо стороны своих же…

Зимой 1808 г. в Новоархангельске потихоньку сложился кружок недовольных суровым правителем. Баранов, конечно, был не ангел и за прегрешения и проступки карал жестоко. Правда, и «оттянуться» после окончания удачного сезона позволял. Механизм был давным-давно отработан. Весь «личный состав» делился на две партии. Одна несколько дней гулеванила, потребляя ром и водку ведрами, а другая, трезвехонькая, днем и ночью с оружием в руках длительно охраняла крепость. Когда первые, отгуляв свое, опохмелившись и отболев, оказывались способными держать оружие с надлежащей сноровкой, теперь уже их ставили на стены, а «вторая смена» принималась радостно откупоривать бутылки и резать селедочку…