Елена Прудникова - Берия, последний рыцарь Сталина

В целях предупреждения указанных выше нежелательных явлений на фронте Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. В каждой стрелковой дивизии иметь заградительный отряд из надёжных бойцов, численностью не более батальона (в расчёте по 1 роте на стрелковый полк), подчинённый командиру дивизии и имеющий в своём распоряжении кроме обычного вооружения средства передвижения в виде грузовиков и несколько танков или бронемашин.

2. Задачами заградительного отряда считать прямую помощь комсоставу в поддержании и установлении твёрдой дисциплины в дивизии, приостановку бегства одержимых паникой военнослужащих, не останавливаясь перед применением оружия, ликвидацию инициаторов паники и бегства, поддержку честных и боевых элементов дивизии, не подверженных панике, но увлекаемых общим бегством». [39]

То есть, как видим, это совсем другие заградотряды – армейские, укомплектованные обычными солдатами, а не бойцами войск НКВД, и права у них гораздо более широкие, чем у отрядов НКВД, которым позволялось расстреливать дезертиров лишь в исключительных случаях, причем о каждом таком случае надо было особо докладывать по начальству. Они существовали все время отступления советских войск, потом были расформированы, когда наша армия перешла в наступление, и вновь появились на свет летом 1942 года, после знаменитого приказа Сталина № 227, когда немцы прорвались к Волге. С той разницей, что теперь во главе них ставили особистов.

Однако слухи о зверствах и этих отрядов оч-чень сильно преувеличены. Так, 14 августа 1942 года Особый отдел НКВД Сталинградского фронта сообщал в Управление особых отделов НКВД СССР:

«На основании приказа № 227 сформировано три армейских заградотряда, каждый по 200 человек. Указанные отряды полностью вооружены винтовками, автоматами и ручными пулемётами.

Начальниками отрядов назначены оперативные работники особых отделов.

Указанными заградотрядами и заградбатальонами на 7.8.42 г. по частям и соединениям на участках армии задержано 363 человека, из которых: 93 чел. вышли из окружения, 146 – отстали от своих частей, 52 —потеряли свои части, 12 – пришли из плена, 54 – бежали с поля боя, 2 – с сомнительными ранениями.

В результате тщательной проверки: 187 человек направлены в свои подразделения, 43 – в отдел укомплектования, 73 – в спецлагеря НКВД, 27 – в штрафные роты, 2 – на медицинскую комиссию, 6 чел. – арестовано и… 24 чел. расстреляно перед строем». [40]

Всего с 1 августа по 15 октября 1942 года заградотрядами было задержано 140 755 военнослужащих. Из них арестовано 3980 человек, расстреляно 1189 человек, направлено в штрафные роты 2776 человек, штрафные батальоны 185 человек, возвращено в свои части и на пересыльные пункты 131 094 человека. [41]

Резюме: здесь мы наблюдаем все тот же уровень, мягко говоря, преувеличений, что и с репрессиями, и с лагерями…

В первый же день войны – приказы подоспели несколько позже, но работа началась уже 22 июня – в НКВД была сформирована так называемая Особая группа с задачей организовать разведывательно-диверсионную работу в тылу немецкой армии. Возглавил группу Павел Судоплатов, среди его помощников были такие легендарные «ликвидаторы», как Эйтингон и Серебрянский. Зарубежной разведкой по-прежнему руководил Фитин, а эта группа стала совершенно новым подразделением.

НКВД испытывал острейшую нехватку кадров, и Судоплатов и Эйтингон предложили освободить из тюрем и лагерей арестованных сотрудников госбезопасности. Берия подошел к делу просто. Как вспоминает Судоплатов, «циничность Берии, простота в решении людских судеб ясно проявилась в его реакции на наше предложение».

Не иначе, как он приказал означенных сотрудников госбеза расстрелять, а Судоплатова с Эйтингоном пригрозил стереть в лагерную пыль, если они еще хоть раз заявят, что не могут справиться без «врагов народа»? Не-ет, хорошие мои, тут была циничность особого рода.

«Берию совершенно не интересовало, виновны или невиновны те, кого мы рекомендовали для работы. Он задал один-единственный вопрос:

– Вы уверены, что они нам нужны?

– Совершенно уверен, – ответил я.

– Тогда свяжитесь с Кобуловым, пусть освободит. И немедленно их используйте».

А я-то всегда думала, что цинизм – это расстрелять без вины, а вот освободить, не разбирая вины, – это нечто другое…

Задачи Особой группы были столь же разнообразные, сколь и сложные: разведработа в тылу врага, заброска разведывательно-диверсионных групп, проведение радиоигр, организация партизанской войны. По поводу первых трех пунктов все вроде бы ясно, а вот последний нуждается в особых комментариях.

В знаменитом некогда фильме «Секретарь райкома» и множестве ему подобных в качестве организатора партизанских отрядов выступают партийные работники, либо же отряды появляются прямо из воздуха и немедля принимаются наводить ужас на немцев… На самом деле все, конечно, было не так, поскольку, при всем желании сражаться, партизаны не имели навыков конспиративной и диверсионной работы, у них не было оружия и снаряжения. Без помощи Центра и связи с ним они могли, в лучшем случае, громить вражеские обозы и склады – что, конечно же, немцев нервировало, но особого урона им не наносило. Тем более что против партизан и подпольщиков работали профессионалы.

Однако почти сразу же с началом оккупации организацией партизанского движения занялась разведка, как армейская, так и чекистская, и постепенно из находившихся в немецком тылу разрозненных отрядов стала формироваться целая диверсионная армия – ничего подобного история войн еще не знала. А не знала ничего подобного история войн именно потому, что эта работа не была пущена на самотек. На всех уровнях, от штабов партизанского движения до лесных землянок, трудилось множество чекистов. Серьезные операции – ликвидация высокопоставленных немцев, крупные террористические акты, а особенно диверсии на коммуникациях – в абсолютном большинстве организовывали и проводили профессионалы из НКВД или Разведуправления Красной армии.

С первых же дней войны была создана Отдельная мотострелковая бригада особого назначения – легендарный ОМСБОН. Коминтерн призвал эмигрантов, находившихся на территории СССР, вступать в ее ряды.

«Бригада формировалась в первые дни войны на стадионе “Динамо”, – пишет Павел Судоплатов. – Под своим началом мы имели более двадцати пяти тысяч солдат и командиров, из них две тысячи иностранцев – немев, австрийцев, испанцев, американцев, китайцев, поляков, чехов, болгар, румын. В нашем распоряжении находились лучшие советские спортсмены, в том числе чемпионы по боксу и легкой атлетике – они стали основой диверсионных формирований, забрасывавшихся в тыл врага… Во взаимодействии с районными местными организациями мы начали засылать партизанские формирования в тыл к немцам, включая в их состав опытных офицеров – разведчиков и радистов… В тыл врага было направлено более двух тысяч оперативных групп общей численностью пятнадцать тысяч человек… Подразделения 4-го управления и особой мотострелковой бригады особого назначения уничтожили 157 тысяч немецких солдат и офицеров, 87 высокопоставленных немецких чиновников, разоблачили и обезвредили 2045 агентурных групп противника».