Елена Прудникова - Берия, последний рыцарь Сталина

Скажете, это не так просто? Тогда вот пример из воспоминаний Павла Судоплатова, который лично знакомил ученых с данными разведки:

«Кикоин, прочитав доклад о первой ядерной цепной реакции, был необычайно возбужден и, хотя я не сказал ему, кто осуществил ее, немедленно отреагировал: “Это работа Ферми. Он единственный в мире ученый, способный сотворить такое чудо”. Я вынужден был показать им некоторые материалы в оригинале на английском языке. Чтобы не раскрывать конкретных источников информации, я закрыл ладонью ту часть документа, где стояли подписи и перечислялись источники. Ученые взволнованно сказали: “Послушайте, Павел Анатольевич, вы слишком наивны. Мы знаем, кто в мире физики на что способен. Вы дайте нам ваши материалы, а мы скажем, кто их авторы”. Иоффе тут же по другим материалам назвал автора – Фриша. Я немедленно доложил об этом Берии и получил разрешение раскрывать Иоффе, Курчатову, Кикоину и Алиханову источники информации». Теперь представляете себе, что могло бы произойти, если б кто-нибудь из них проболтался…

Берия пока участвовал в проекте в той мере, в какой проектом занимался его наркомат. Работа велась следующим образом: ученые знакомились с предоставленной информацией, формулировали вопросы, вопросы посылались агентам, от агентов поступали ответы, и – все по новой. (Это, конечно, весьма упрощенная схема.) Кстати, допущенные к разведсекретам физики поневоле становились «научными гениями», ибо, не имея возможности рассказать кому бы то ни было о том, что информация украдена у американцев, они вынуждены были выдавать ее за собственные прозрения.

Однако имелась одна проблема, с которой справиться оказалось сложнее, чем с научными трудностями. В СССР практически не было урана – то есть в стране-то он, вероятно, существовал где-нибудь в недрах земли, но до войны никто не занимался его поисками и разработками. В распоряжении «Лаборатории № 2» было несколько килограммов этого вещества, а потребность исчислялась тоннами.

Разведанные месторождения урана у нас имелись, в Средней Азии и на Колыме. В декабре 1944 года ГКО принимает решение: создать в горах Таджикистана уранодобывающее предприятие – Комбинат № 6. Но когда еще его построят – а пока что руду добывали вручную и вывозили по горным тропам на ишаках. Тем временем советские войска входили в Европу, где с этим вопросом все обстояло намного цивилизованней.

В Европе были урановые рудники – в Болгарии, Чехословакии и Восточной Германии, но нам достались только болгарские. Рудники в Чехословакии и Германии были разрушены американской авиацией, равно как и завод по производству чистого урана. Уничтожать эти объекты не было ни малейшей военной необходимости, бомбили явно для того, чтобы русским достался шиш, а не уран.

Сразу же после высадки союзников в Европе американцы сформировали особую группу, в задачу которой входил захват на немецкой территории и вывоз в США всего, что имело отношение к урану – как оборудования, так и людей. Наши разворачивались медленнее. Разведка доложила, что где-то на немецкой территории находится энное количество тонн вывезенного из Бельгии оксида урана. Несколько командированных в Германию физиков – Харитон, Кикоин, Арцимович – искали на ее территории все, что могло бы пригодиться в работе. Они и занялись поисками этого урана.

«С помощью командира воинских частей западного района советской зоны нам удалось выяснить, что уран находится на кожевенном заводе города Нейштадт-Глеве, – вспоминал Харитон. – Там нам помогли найти цех, часть которого была беспорядочно завалена небольшими бочками. Как выяснилось, общее количество урана превышало 100 тонн. Бочки были погружены на колонну грузовиков и отправлены на ближайшую железнодорожную станцию. Впоследствии И. В. Курчатов сказал мне, что этот уран позволил примерно на год раньше запустить урановый реактор для производства плутония».

В Берлине отыскался профессор Николаус Риль, главный эксперт по производству чистого урана в Германии, сумевший ускользнуть от американцев. Профессор родился и вырос в России и охотно согласился работать в СССР – благо в разоренной Германии делать ему было решительно нечего. Кроме него, наши сумели заключить контракты еще с двумя группами немецких ученых. Одну возглавил лауреат Нобелевской премии Густав Герц, другую – Манфред фон Арденне. А всего в советском атомном проекте работало около 300 немцев. [51]

Работы над созданием атомной бомбы полным ходом шли в почти не воюющей Англии и абсолютно не воюющих США. Против кого готовилось это оружие? Сталин был человеком, не склонным к иллюзиям. Но и он, возможно, разделял мнение ученых, что атомное оружие никогда не будет применено на практике.

Все иллюзии рухнули 6 августа 1945 года.

Правильно, только не надо забывать, что кроме этого, Берия был еще заместителем председателя ГКО и председателем Оперативного бюро ГКО, то есть фактически вторым после Сталина человеком в стране и первым во всей практической работе. Так что этот проект никак не мог его обойти. Но почему именно Берия в 1945 году встал во главе всех работ, связанных с атомной бомбой?

Молотов – да, он был главным в урановых делах. Но его заместителем-то уже тогда стал Берия! А вот об этом не пишут. Судоплатов утверждает, что функция Берии была – обеспечивать военных и ученых разведывательной информацией. Но Судоплатов и не мог утверждать ничего другого, ибо ничего другого ему было знать не положено.

Однако есть в этом деле свидетельство человека, который, с одной стороны, пристрастен, но с другой – с ним нельзя не считаться, поскольку ему очень многое известно. Это Серго Берия, причастный к работе Спецкомитета аж дважды: как сын Берии и как участник проекта, разработчик оружия. Уже после войны он постепенно, от разных людей, узнал не только историю, но и предысторию создания атомной бомбы. Серго пишет, что отец с самого начала имел значительно большее влияние на разработку атомного оружия, чем принято думать.

Впрочем, ведь нечто подобное произошло и со стрелковым оружием: официально Берия курировал его производство лишь с февраля 1942 года, но, по воспоминаниям Новикова, беседовал с ним о пяти тысячах винтовок в сутки уже в июле 1941-го. Вполне может статься, что партаппаратчик Молотов был лишь номинальным руководителем проекта – другое дело, что он никогда бы об этом не рассказал.