Александр Васькин - Тверская улица в домах и лицах

Но разрешение на строительство киноателье Ханжонков получил не сразу. Местный архиерей с подозрением отнесся к цели предпринимателя. Не слишком ли греховное дело? Тогда Ханжонков уговорил его прийти хотя бы на один киносеанс. Священнослужитель с удовольствием посмотрел детский фильм «Нил ночью» и другие кинообозрения, после чего дал согласие. Крыша павильона была стеклянной, а потому летом превращалась в огромную теплицу. Жара была несусветная, неудивительно, что спустя два года павильон сгорел.

А. Ханжонков

По легенде, посетив однажды в молодости в Ростове-на-Дону синематограф, Ханжонков навсегда решил связать свою судьбу с кино. Поэтому, получив выходное пособие, полагавшееся после военной службы, в сумме пяти тысяч рублей, он сразу же пустил его на закупку фильмов во Франции. Не обошлось и без обмана. Дело в том, что сперва Ханжонков решил приобрести проекционный аппарат для кинопоказа, для чего отправился в лавочку братьев Пате, располагавшуюся на Тверской в доме Бахрушиных. Там он познакомился с французом Эмилем Ошем, набившимся в компаньоны и нарисовавшим захватывающие перспективы перед малоопытным еще Ханжонковым. Ош предложил скинуться по пять тысяч рублей, поехать в Париж и накупить там кинолент для проката в России.

Но скинулся один Ханжонков, выяснилось это уже в поезде по пути во Францию. Тогда он рискнул взять фильмы в кредит. Вернувшись в Москву, Ханжонков сумел все реализовать и рассчитаться. Впоследствии он не раз прибегал к такому методу. Тот самый детский фильм «Нил ночью» также был взят им на реализацию у англичан и с успехом продан в России гигантским тиражом порядка ста копий.

Таким же образом, заняв в очередной раз денег, Ханжонков и открыл в Саввинском подворье свою фирму «Ханжонков и К о», целью которой было производство и торговля «кинематографическими лентами, волшебными фонарями, туманными картинами, различными машинами и приборами и другими товарами для фабрикации всех этих предметов». По сути это было первое российское предприятие по производству кинофильмов.

В подвале Архиерейского дома Ханжонков организовал лабораторию для монтажа русскоязычных титров к зарубежным фильмам, чего не имели его конкуренты. К 1907 г. им было получено высочайшее императорское разрешение на съемки «Обороны Севастополя», все морские и батальные сцены фильма он режиссировал лично, бесстрашно управляя многотысячной массовкой. Реквизит и обмундирование для съемок были предоставлены бесплатно по причине патриотического подтекста ленты, ставшей первым полнометражным кинофильмом в России.

Бывший кинотеатр Ханжонкова на Триумфальной площади. 1930-е гг.

«Вчера в Кремле производились снимки для синематографа. Антрепренером этого предприятия является есаул Ханжонков, получивший разрешение на производство ряда снимков в Кремле для картин исторического содержания» – так писала московская газета «Утро России» в августе 1911 г.

Современники запомнили Ханжонкова на редкость корректным, мягким и остроумным человеком. Актер и режиссер Иван Перестиани, будущий постановщик «Красных дьяволят», также открытый Ханжонковым, так вспоминает атмосферу, царившую на съемочной площадке: «Выпуск каждой картины был общей радостью, и дружелюбие в производстве было таким светлым и чарующим, что я буквально не верил глазам и ушам. Могу с гордостью засвидетельствовать, что рубли, платившиеся весьма щедро, были где-то далеко, на заднем плане, разговоров о них не вели, во главу дела их не ставили, и никто им не молился. Равно как никто не шептался по углам и никто не зло словил друг о друге».

Современников поражали фантастическая работоспособность и предпринимательский дар Ханжонкова, его умение привлекать людей в те проекты, которыми пренебрегали конкуренты. А их было немало, в том же Саввинском подворье по соседству работала масса прокатных контор: «Глобус» Абрама Гехтмана, контора Осипова, контора общества «Гомон», французская фирма «Эклер» и даже «Наполеон» со своим синематографом. Можно сказать, что в те годы в Архиtрейском доме на Тверской был штаб по развитию российской кинематографии. А ведь фильмы тогда покупали рулонами, как ткани, – метр пленки стоил от 45 до 75 копеек.

Ханжонкову удалось оставить конкурирующие фирмы далеко позади. Годовая прибыль его компании к началу Первой мировой войны превышала 150 тысяч рублей. К 1917 г. он уже стал известным киномагнатом, владевшим своей кинофабрикой, павильонами и штатом работников; капитал его акционерного общества составлял два миллиона рублей серебром. На Триумфальной площади в 1913 г. открылся самый большой в стране «Электротеатр» Ханжонкова (в советское время – «Москва»). В 1912 г. он создал объединение кинопроизводителей, издавал два популярных журнала о проблемах кино.

Ханжонкову принадлежало более трети всего кинопроката России. Векселя, подписанные им, учитывались во всем мире, честному купеческому слову доверяли западные компаньоны, а русские банки открывали любые кредиты. Он собирал талантливых литераторов для написания сценариев, в научном отделе его компании работали ученые в качестве консультантов, цвет его кинотруппы тех лет составляли Чардынин, Мозжухин, Холодная, Бауэр, Старевич, Кулешов и многие другие.

А вот чего не хватало Ханжонкову, так это здоровья. Еще во время Русско-японской войны он заболел хроническим полиартритом. С годами ходить ему было все труднее. Порой и костыли не помогали. Его жизнь протекала в инвалидной коляске. И здесь большим подспорьем ему была супруга Антонина Николаевна Баторовская, также пробовавшая себя в режиссуре.

Тем не менее энергия Ханжонкова била ключом. Он задумал основать в Крыму российский Голливуд. Только вот время выбрал неудачное – на дворе запахло революцией. Но не побоялся, рискнул открыть весной 1917 г. в Ялте филиал своей фирмы.

Власть в Крыму менялась, но кино любили смотреть при всяких режимах. Ханжонков умудрялся не только снимать новые ленты, но и получать прибыль, и все это в условиях политической нестабильности, чреватой для деятелей культуры всевозможными неожиданностями. Как тут не вспомнить сюжет фильма «Раба любви», действие которого разворачивается именно на юге России.

Конец наступил, когда Красная армия добралась и до Ялты, и до Ханжонкова, а вся его кинопромышленность была национализирована. В 1920 г. Ханжонковы покидают Россию, надеясь продолжить за границей свою кинематографическую деятельность. В 1922 г. в немецком Баден-Бадене он занялся экспериментами по созданию звуковых фильмов, закончившимися его полным банкротством.