Александр Васькин - Тверская улица в домах и лицах

Отдельным этапом стала прокладка метрополитена, рыли его открытым способом, найдя немало интересного. Одна из первых шахт метро была на углу Тверской и Охотного ряда. Очевидец вспоминал: «В шахту спускались по узкой вертикальной лестнице. Я спускался в тридцать втором году в брезентовом костюме. В этом месте, под Тверской и под Охотным, было чумное кладбище XVI в. Человеческих костей нашли немало. Вообще, где бы ни рыли в Москве, особенно под церквами, – множество скелетов. Одни лежат, другие стоят или находятся в наклонном положении. Находили и находят стоящих вниз головой. Отчего это? Может быть, от подпочвенных сдвигов, напора вод, а может быть, тут были и счеты господ купцов, бояр и попов с неугодными и неудобными людьми».

Эпоха 1930-х гг. вообще стала поворотным моментом в градостроительстве Москвы, этот период по своему разрушительному влиянию на памятники архитектуры можно сравнить с 1812 г., когда пожар уничтожил немало исторических зданий. А план реконструкции Тверской справедливо было бы назвать планом уничтожения или ликвидации, ибо старую Москву буквально утюжили, пытаясь сровнять с землей.

«Сейчас на Тверской стало немного темнее, – читаем мы репортаж Ефима Зозули 1938 г. – Поднялся ряд домов. Поднялся, принарядился и смотрит на стоящих против: – Ну, друзья, когда же и вы подниметесь с колен, выпрямитесь и отодвинетесь – надо же расширить улицу, мы же должны стать наконец приличной улицей!

Здание телеграфа преобразило эту часть Тверской. Оно главенствует днем и особенно вечером и ночью, всегда освещенное, с трудовым человеческим муравейником, хорошо видным из окружающих домов и улиц на большом пространстве. Оно имеет трудовой вид, это здание, и вызывает аппетит к работе.

Недалеко от телеграфа маленькая лавочка, в которой в девятнадцатом году иногда продавали молоко. Мы с товарищем по очереди спешно покупали здесь молоко, чтобы почти бегом нести его на Арбат, в пустую квартиру, где лежала в тифу Надя, домработница. «Добросердечный» хозяин, когда она заболела, переселился к товарищу и оставил ее одну в большой холодной квартире. Мы, квартиранты, занимавшие одну из комнат, чудом выходили ее, и выздоровевшая Надя долго плакала потом и произносила речи на тему о черствости и бездушии хозяев.

Тверская значительно расширяется в этой части. Сейчас снимается дом, заслонявший новую гостиницу Моссовета [1] Речь идет о гостинице «Москва». . Днем и ночью гудят грузовики, подъезжающие, поворачивающие и увозящие камни и доски снимаемого здания. Скоро широкая, радостная улица будет заключать Тверскую или начинать ее и вести на Красную площадь».

В прошлом веке любили писать о том, как эффектно закончилась реконструкция: новые многоэтажные здания возводились в глубине дворов, поэтому улица до поры до времени сохраняла свой обычный вид, и вот в назначенный день и час старые дома были взорваны и, когда осела кирпичная пыль, открылся широкий проспект.

Улица Горького после войны

В результате реконструкции исчезли или изменились до неузнаваемости дома, с которыми было связано немало исторических событий. Помимо того что это были памятники архитектуры, в них в разное время жили выдающиеся представители русской культуры. Снесли дома:

Дом 3 – гостиница «Франция», здесь часто останавливался Н.А. Некрасов в последней четверти позапрошлого века;

Дома 5 и 8 – здесь в 1829 и 1833 гг. соответственно жил В.Г. Белинский;

Дом 12 – в 1830–1860 гг. гостиница Шевалдышева, где в январе и ноябре 1856 г. проживал Л.Н. Толстой; здесь также проживал Ф.И. Тютчев;

Дом 15 – в этом доме жил писатель А. Погорельский; в 1835 г. у него останавливался художник К.П. Брюллов;

Дом 17 – здесь находилась квартира певца Московской частной оперы А.В. Секар-Рожанского, у которого в 1899 г. бывал композитор Н.А. Римский-Корсаков; в 1909–1913 гг. здесь жил еще один певец – артист Большого театра Л.В. Собинов; в этом же доме прошли молодые годы актрисы В.Ф. Комиссаржевской;

Дом 26 – здесь в 1846 г. скончался поэт Н.М. Языков;

Дом 34 – здесь находилась первая студия Художественного театра.

Но, слава богу, кое-что на Тверской улице еще осталось. Так отправимся же скорее на прогулку по той, старой и патриархальной Тверской улице Москвы.

Здание гостиницы «Националь» было построено в 1901–1903 гг., архитектор А.И. Иванов-Шиц.

Майоликовые панно верхнего этажа изготовлены на заводе «Абрамцево». Автор современного панно в угловой части здания – И.И. Рерберг, 1932 г. Роспись плафонов залов № 6 и 7 второго этажа гостиницы – И.В. Николаев, 1974 г.

В конце XIX в. на месте гостиницы стоял дом, известный еще с допетровских времен. Принадлежал он некоему Фирсанову и славился своим трактиром «Балаклава» на первом этаже. Сюда частенько приходили купцы-охотнорядцы с близлежащего торжища, заключавшие здесь же сделки. «Балаклава» состояла из двух низких, полутемных залов, а вместо кабинетов в ней были две пещеры: правая и левая.

Захаживал в трактир завсегдатай и ценитель подобных заведений Владимир Гиляровский, бывавший в пещерах: «Это какие-то странные огромные ниши, напоминавшие исторические каменные мешки, каковыми, вероятно, они и были, судя по необыкновенной толщине сводов с торчащими из них железными толстыми полосами, кольцами и крючьями. Эти пещеры занимались только особо почетными гостями».

О баснословной стоимости строительства «Национальной гостиницы» (таково ее первое название) ходили легенды. Один из героев писателя Евгения Замятина поразился увиденным: «Богомолов поехал в город, остригся, надел городское платье. Все ничего, ходил, но против гостиницы «Националь» остановился, ахнул и стал пальцем окна считать. Пересчитал, помножил в уме, сколько стекол и сколько стоит» (Е.И. Замятин. «Блокноты»).

«Национальная гостиница». 1900-е гг.

Деньги, затраченные на этот дорогущий проект, должны были вернуться сторицей сразу после открытия гостиницы, состоявшегося в 1903 г. Это стало большим событием в жизни Первопрестольной. Отныне петербургским чиновникам в старую столицу можно было ехать спокойно, не опасаясь потерять здесь время и нервы на поиски приличного жилья для временного проживания. Готовы были принять самых взыскательных постояльцев все 160 гостиничных номеров, оснащенных по первому слову бытовой техники. Все везли из-за границы – и лифты, и мебель, и люстры, и ванны, и даже ватерклозеты. Да, чуть не забыли телефонный аппарат, стоявший в каждом номере, – признак небывалой роскоши и чудо цивилизации!