Том Бетелл - Собственность и процветание

В решении Верховного суда США по делу « Pruneyard Shopping Center против Роббинса» (1980) судья Уильям Ренквист отметил, что право исключить использование вещи другими людьми – это «один из основных прутьев в пучке прав собственности» [41] Rehnquist, Pruneyard Chopping Center v. Robins , 447 U. S. 74 (1980). . За последние тридцать лет эта метафора стала очень распространенной, хоть и неизвестно, кто ее придумал. Возможно, это был Роско Паунд, декан Гарвардского юридического факультета в 1916-1936 гг., который использовал ее в последнем томе своего пятитомного трактата по юриспруденции.

Со времен Древнего Рима собственность была важнейшей отраслью права. По классификации вещей собственность – наиважнейшая категория в составленном в VI веке своде римского права, известном как «Институции» Юстиниана. Право лиц – другая важная категория, описывающая правовой статус разных групп, преимущественно граждан, рабов и вольноотпущенников. То же деление преобладало и в XVIII веке, который можно считать лучшей порой собственности. Далее, однако, право лиц постепенно усыхало, тогда как относительное значение вещного права существенно возрастало.

Предложенная Американским институтом права (АИП) «Новая формулировка закона собственности» была честной попыткой пересмотреть понимание собственности. Организованный в 1923 году Американский институт права, опираясь на «мнение экспертов» и виднейших юристов, попытался предложить «систематическую формулировку общего права США» [42] American Law Institute, Restatement of the Law of Property , vols. 1–2 (St. Paul: American Law Institute Publishers, 1936), iv. . Это была по преимуществу академическая затея. Труд института можно рассматривать как скромную попытку повлиять на англо-американскую правовую традицию, развившуюся в залах судебных заседаний, внедрив в нее более академические и более континентальные элементы, разработанные на юридических факультетах.

В попытке (бесплодной) выдвинуть определение собственности АИП в значительной степени опирался на работу молодого профессора права Йельского университета Уэсли Ньюкомба Хохфелда (1879–1918), который после 1913 года написал трактат «Фундаментальные юридические концепции, применяемые для обоснования судебных решений». Одна из его главных идей заключалась в том, что правовые отношения могут существовать только между людьми. Раз «вещи» не могут быть ни истцами, ни ответчиками в суде, закон не предоставляет им слова. А это, в свою очередь, поставило под сомнение старое понимание собственности как отношение между человеком и вещью. Будучи добросовестным гегельянцем, Хохфелд верил, что у всего есть своя «противоположность» или соотносительное понятие, а потому, рассуждал он, право одного человека – это обязанность другого, полномочия одного – это обязательства другого, и т. п. Его специфическая терминология и зеркальный лабиринт соотносительных понятий и противоположностей просветили одних и запутали других, так что без поддержки АИП все его построения, вероятно, быстро забылись бы, как и другие гегельянские системы классификации [43] Wesley N. Hohfeld, Fundamental Legal Conceptions As Applied in Judicial Reasoning (New Haven: Yale Univ. Press, 1923), 23–114. .

Роско Паунд почти сразу отверг всю систему доводов Хохфелда. Тот ответил, что ему придется «заново осмыслить предмет и переписать работу» [44] Roscoe Pound, Jurisprudence , vol. 5 (St. Paul: West Publishing Co., 1959), 126–27. . Но вскоре после этого он умер, не осуществив нового замысла. С тех пор его идеи живут главным образом в главе «Основная терминология» используемого на юридических факультетах труда о собственности «Пауэлл о недвижимости» [45] Richard R. B. Powell, Powell on Real Property , rev. ed. (New York: Matthew Bender, 1968). . (Ричард Р. Б. Пауэлл, профессор юридического факультета Колумбийского университета, многие годы руководил выработкой нового подхода к собственности в Американском юридическом институте и считается «старейшиной американских специалистов в области имущественного права» [46] Richard R. B. Powell and Patrick J. Rohan, Preface to Powell, Powell on Real Property , xv. .)

Представляется, однако, что часто цитируемое резюме его идей – «в нашем законе правовые отношения существуют только между людьми. Невозможны правовые отношения между человеком и вещью или между двумя вещами» [47] American Law Institute, Restatement of Property 1: 11. – никак не помогает нам понять, что такое собственность. Думать иначе означало бы спутать частный случай с общим определением. Истец нужен, чтобы судья смог решить, что кому принадлежит в данном деле, но истец не нужен, чтобы прийти к общему определению собственности.

С тех пор Хохфелда чествуют в примечаниях, а академические круги помнят его как просвещенного предтечу современного скептического отношения к собственности. Именно это имел в виду профессор Брюс Акерман, когда написал в своей работе «Частная собственность и Конституция» (1977): «Полагаю справедливым признать, что одна из главных задач первого года обучения по курсу “Собственность” заключается в том, чтобы освободить приступивших к изучению права студентов от примитивных представлений о собственности. Они узнают, что только совершенный невежда может видеть смысл в разговоре о собственности, свободной от всяких дальнейших обязательств. Вместо того чтобы определять отношение между человеком и «его» вещью, право собственности рассматривает отношения, возникающие между людьми в связи с отношением к вещам. Точнее говоря, право собственности рассматривает то, как права на использование вещей могут быть распределены между теми, кто соперничает за использование ресурсов» [48] Bruce Ackerman, Private Property and the Constitution (New Haven: Yale University Press, 1977), 26. .

Разумеется, «пучок прав» можно разъединить. Иными словами, права собственности могут быть разделены. Один может владеть зданием, а другие арендовать его. Некоторые истолковали эту возможность разделения пучка прав собственности как «дробление» этой самой собственности. Профессор Томас Грей из Стэнфордского университета, например, написал, что конечным результатом вытеснения старой «концепции собственности как владения вещами будет то, что собственность перестанет быть важной категорией теории права и политики». Фактически, добавляет он, это ведет к «разрушению самого понятия собственности» [49] Bruce, Economic History , 220. . Но это, разумеется, неверно. Вещами по-прежнему владеют, а собственность остается важной категорией правовой и политической теорий.

Возможность легко разъединить пучок прав собственности на отдельные прутья оказывается одной из самых полезных черт собственности. Если бы она действительно подчинялась правилу «всё или ничего», то нельзя было бы разделить земельные участки, имущество, переданное в доверительное управление, а здания и автомобили нельзя бы было брать в аренду, и наш мир стал бы куда менее удобен для жизни. Аренда, например, позволяет нанимателю извлекать пользу из частичного владения, не принимая на себя все издержки и обязательства, вытекающие из всей совокупности прав собственности. Делимость прав собственности делает социальные решения более гибкими, позволяя приобретать и использовать отдельные, особо ценные права, или «прутья». Чтобы понять это, достаточно вспомнить про удобства тайм-шера апартаментов в местах отдыха.