Юрий Слёзкин - Арктические зеркала

Другой формой перераспределения собственности был натуральный обмен, который обычно предполагал контакт между населением тундры, тайги и побережья, а также даннические/торговые отношения с южными и западными купцами и сборщиками налогов. Большая часть торговли осуществлялась мужчинами в специально отведенных местах, хотя некоторые сделки могли производиться при помощи делегаций женщин-рабынь или путем так называемой «немой торговли», когда две стороны поочередно оставляли свои товары в условленном месте до тех пор, пока каждый не будет удовлетворен и не признает сделку честной [28] Антропова В.В. Вопросы военной организации и военного дела у народов крайнего северо-востока Сибири. С. 168; Меновщиков Г.А. Эскимосы. С. 27–29; Bogoras W.G. The Chukchee. P. 53. . Долгосрочные торговые союзы, обычно известные как «дружба», были довольно широко распространены и сопряжены с правом преимущественного (а иногда исключительного) обмена, а также с определенными социальными привилегиями.

Идея обмена лежала в основе традиционного арктического мира: чтобы жизнь могла продолжаться, каждый должен был чем-то поделиться и получить что-нибудь взамен [29] Black L. The Nivkh. P. 49–50. . Хозяин Моря приносил свои богатства и питался плодами Земли; духи животных, которые соглашались быть убитыми, получали пищу; а род, куда брали замуж женщину, был обязан расплатиться калымом или работой. У всех вещей были свои духовные владельцы или двойники, которых надо было умиротворить, умилостивить или подкупить (иногда этим занимался шаман). Каждое успешное убийство или поимка зверя были подарком, и каждое кровопролитие – жертвоприношением.

К концу XVI в., когда русские начали в больших количествах и с серьезными намерениями прибывать в Северную Евразию, обитатели тундры и тайги познакомились с людьми, чьи условия обмена были новыми и порой удивительными. Китайцы на берегах Амура, татары и монголы в Южной Сибири, новгородцы и затем московиты на северо-западе настаивали на регулярной выплате дани пушниной в обмен на «покровительство». Охотники, по всей видимости, рассматривали дань как своего рода обмен, но такой, который влечет за собой новые товары, новые правила и новые обязанности.

Одной из важнейших причин возникновения древнерусских княжеств была торговля пушниной, a лучшие меха посту- пали с северных границ. Под 1096 годом «Повесть временных лет» приводит новгородский рассказ о странном народе, который жил за высокими горами «на полунощных странах» и говорил на невразумительном языке. Летописец отождествляет этот народ с одним из «нечистых» племен, изгнанных Александром Великим, но на новгородских землепроходцев большее впечатление производил тот факт, что пленники «помавают рукою просяще железа… дают скорою противу» [31] Т.е. «взамен дают меха» (ПСРЛ, 1: 235). Рассказ об Александре и заточенных им племенах восходит к арабским легендам о Гоге и Магоге, которые были известны летописцу в греческой версии, приписываемой святому Мефодию Патарскому. См.: Алексеев М.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей, XIII–XVII вв. Иркутск, 1941. Т. 1, ч. 2. С. 45; Chekin Leonid S . The Godless Ishmaelites: Image of the Steppe in Pre-Muskovite Rus (Безбожные измаильтяне: Образ степных народов в домосковской Руси. Доклад, представленный на Международной конференции о роли фронтира в истории Руси/России, 800–1800 гг. Чикагский университет, май 1992 г.). . Богатство Новгорода было основано на экспорте пушнины (в Булгар, Киев, Византию, а позже – в города Ганзейского союза), a самым распространенным путем ее добычи было наложение дани. Пушные звери постепенно отступали, и в поисках новых шкур и новых звероловов новгородцы дошли от Двины до Мезени и Печоры. К концу 1200-х годов они привычно называли «Югорскую землю» на Северном Урале своим владением [32] Martin Janet . Treasure of the Land of Darkness: The Fur Trade and Its Significance for Medieval Russia/ Cambridge, 1986. P. 9–11, 44, 52, 54, 61–67; Idem. Russian Expansion in the Far North // Russian Colonial Expansion to 1917 / Ed. by Michael Rywkin. London, 1988. P. 23–34; Fisher Raymond H . The Russian Fur Trade, 1550–1700. Berkeley, Calif., 1943. P. 3–7; ПСРЛ, 10: 22; Бахрушин С.В . Очерки по истории колонизации Сибири в XVI и XVII вв. // Бахрушин С.В. Научные труды. Т. 3, ч. 1. С. 138; Оксенов А.В . Сношения Новгорода Великого с Югорской землей (историко-географический очерк по древнейшей истории Сибири) // Литературный сборник «Восточного Обозрения» / Ред. Н.М. Ядринцев. СПб., 1885. С. 442–444. .

В XIV в. в борьбу за арктическую пушнину вмешались великие князья московские, которые к тому времени стали крупными поставщиками мехов своим южным соседям, а также московские реформаторы монастырской жизни, которые искали в северных лесах «общежительства», новых обителей и новообращенной паствы [33] Martin Janet. Treasure of the Land of Darkness. С. 90–92, 102; Муравьев А.Н . Русская Фиваида на Севере. СПб., 1894. . В 1383 г. Стефан, «зырянский наставник», был назначен первым епископом Пермским; в течение следующего столетия новгородцев вытеснили с Двины; а в 1499 г. силы Ивана III основали город Пустозерск близ устья Печоры и снарядили большую экспедицию «на Угорскую землю и на Гогуличи» [34] ПСРЛ, 12: 249; Martin Janet. Muscovy’s Northeastern Expansion: The Context and a Cause // Cahiers du monde russe et sovietique. Vol. 24. № 4 (1983). P. 459–470; Скрынников Р.Г. Сибирская экспедиция Ермака. Новосибирск, 1982. С. 99–104; Оксенов А.В. Политические отношения Московского государства к Югорской земле // ЖМНП. Т. 273 (1891). С. 257–264. .

Перелом наступил в середине XVI в. Взятие Смоленска вызвало оживление торговли с Польско-Литовским государством и Лейпцигом; открытие англичанами северного пути в Россию привело к основанию Архангельска; а завоевание Казани (1552) и Астрахани (1556) открыло для России рынки Центральной Азии и сделало уязвимым Сибирское ханство, небольшой остаток Золотой Орды на реке Тобол и важный транзитный центр доставки мехов из Арктики. Последующее расширение сферы торговых интересов Москвы совпало с распространением моды на меха в Западной Европе и при османском дворе. Согласно Дж. Флетчеру, «мехов» «вывозили из Страны в некоторые годы купцы из Турции, Персии, Болгарии, Грузии, Армении и иных Христианских держав ценностью в четыре или пять тысяч рублей» [35] Цит. по: Hakliut Richard . The Principal Navigations Voyages Traffiques and Discoveries of the English Nation. Glasgow, 1903. P. 365. См. также: Бахрушин С.В. Очерки по истории колонизации. С. 140; Fisher Raymond H. The Russian Fur Trade. Р. 21; Bassin Mark . Expansion and Colonialism on the Eastern Frontier: Views of Siberia and the Far East in the Pre-Petrine Russia // Journal of Historical Geography. Vol. 14. № 1 (1988). P. 11; Martin Janet. Treasure of the Land of Darkness. P. 109. .