Юрий Тихонов - Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию

10 июля 1938 г. министр иностранных дел Афганистана Али Мухаммед-хан сообщил советскому послу К. Михайлову о причастности Англии к деятельности Шами Пира и о том, что «афганское правительство очень недовольно английским подстрекательством племен и обратилось с нотой к англичанам, в которой заявило, что готово поднять племена „независимой“ полосы против англичан... если последние не прекратят подстрекательства племен против афганского правительства»{12}. В конце беседы Али Мухаммед-хан заявил К. Михайлову: «Афганские войска стоят у границ Вазиристана и в случае чего готовы перейти эти границы (так в документе. – Ю. Т. )».

На следующий день наиболее влиятельная в Афганистане газета «Ислах» опубликовала статью, в которой говорилось о решимости афганского правительства организовать антибританское восстание горцев полосы «независимых» пуштунских племен Индии. Кроме этого, премьер-министр Хашим-хан возобновил выплату субсидий племенам Вазиристана и отказался посредничать между англичанами и Факиром из Ипи, хотя ранее глава афганского правительства обещал английскому правительству свое содействие в «замирении» мятежных вазиров.

Летом 1938 г., когда Кабул стремился оказать нажим на Англию, чтобы британское правительство помешало восточным пуштунам примкнуть к восстанию пуштунов в Южном Афганистане, на индо-афганской границе продолжались боевые действия между правительственными войсками и мятежными племенами. Несмотря на первые поражения, сулейман-хель и их союзники не собирались складывать оружие. Избегая крупных сражений, они готовились к решающей битве. 30 июня 1938 г. советский посол сообщил в Москву: «По имеющимся у нас сведениям, в ближайшие дни предстоит крупное сражение между повстанцами и правительственными войсками, которое может определить исход восстания...»{13}

Эта битва так и не состоялась, так как к сентябрю Англии и афганскому правительству удалось подкупами и различными уступками пуштунским племенам отколоть от сулейман-хель всех союзников и блокировать район восстания войсками. Поэтому некоторые роды сулейман-хель заключили перемирие с Кабулом, а наиболее воинственные кланы вынуждены были откочевать в Индию, где они вновь стали готовиться к возобновлению вооруженной борьбы против афганского правительства.

Повторения событий 1938 г. на индо-афганской границе Англия допустить не могла, так как существовал риск, что вазиры и сулейман-хель все же смогут объединиться, да еще под руководством эмиссара Германии или Италии. В этом случае Факир из Ипи мог бы с новыми силами, прибывшими из Афганистана, начать боевые действия против британских войск в Вазиристане. Так, в августе 1938 г. лашкары пуштунских племен из Южного Афганистана пробились в Вазиристан, и только бомбардировками с воздуха англичане смогли заставить их вернуться назад.

Без сотрудничества с Кабулом эффективно бороться с приграничными пуштунскими племенами Великобритания не могла, поэтому британские власти в Индии пошли на экстренные меры: в Кабул со специальной миссией был направлен секретарь по иностранным делам правительства Индии О. Меткаф. Если учесть, что после завоевания Афганистаном независимости правительство Индии снисходило до переговоров в афганской столице только один раз в 1921 г., когда после третьей англо-афганской войны был подписан мирный договор, можно себе представить, какое большое значение придавали в Лондоне и Симле событиям в Вазиристане.

6 октября 1938 г. О. Меткаф прибыл в Кабул, где в течение нескольких дней вел переговоры с Захир-шахом, премьер-министром Хашим-ханом и другими представителями афганского правительства. Во время этих переговоров британский дипломат стремился убедить афганцев, что Англия не имеет никакого отношения к авантюре Шами Пира.

В Кабуле ему не верили. В связи с этим афганское правительство согласилось быть посредником между англичанами и Факиром из Ипи, но за это требовало, чтобы Великобритания дала твердые гарантии не использовать приграничные пуштунские племена против афганского правительства. Более того, от Лондона афганская сторона хотела получить обещания, что у Англии нет «агрессивных намерений» в отношении пуштунов «независимой» полосы Британской Индии{14}. Дать таких гарантий англичане не могли, поэтому переговоры зашли в тупик.

В столь критической ситуации О. Меткаф проявил большую дипломатическую ловкость. Британский дипломат убедил Хашим-хана в необходимости заключения «джентльменского» соглашения о совместной политике по поддержанию стабильности в зоне пуштунских племен. Меткаф предложил афганскому правительству условия.

1. Великобритания брала на себя обязательства не использовать племена против Кабула.

2. Афганистан, в свою очередь, должен был отказаться «от выражения какого бы то ни было сочувствия» пуштунским племенам Британской Индии.

3. Англия оказывала афганскому правительству помощь вооружением и деньгами для укрепления афгано-индийской границы.

Британский дипломат все правильно рассчитал. Правящий в Афганистане клан Яхья-хель боялся приграничных пуштунских племен не меньше англичан, поэтому, когда англичане предложили афганцам укрепить свою границу самим, Хашим-хан согласился. Великобритания обязалась предоставить Афганистану 10 тыс. одиннадцатизарядных винтовок, 1 тыс. пулеметов и 5 млн патронов к ним{15}. Правда, потом вместо пулеметов Англия по своей инициативе поставила афганской армии 20 боевых самолетов, так как авиация была самым эффективным оружием против кочевых племен.

На содержание и реорганизацию афганских пограничных войск англичане выделили ежегодную субсидию в размере 170 тыс. фунтов стерлингов. По-видимому, кроме выдачи столь щедрых даров Меткаф еще сумел подкупить премьер-министра Хашим-хана, на счет которого в Имперский банк Индии Англия с этого времени тайно ежегодно переводила 5 млн рупий{16}.

«Соглашение Меткафа» позволило нормализовать англо-афганские отношения, но лишь ценой односторонних уступок с английской стороны. Афганское же правительство в будущем не раз нарушало его, оказывая помощь приграничным пуштунским племенам. Тем не менее именно соглашение 1938 г. заложило основу сотрудничества между Афганистаном и Великобританией против деятельности фашистской агентуры в полосе «независимых» пуштунских племен в годы Второй мировой войны.

Однако даже в июле 1941 г. британский посланник в Кабуле В. Фрэзер-Тайтлер на одной из встреч с советским послом К. Михайловым с горечью констатировал: «...Англичане допустили большую ошибку, что разрешили известному Шами Пиру приехать... в полосу племен. Шами Пир занялся „организацией революции“ в Афганистане, в связи с чем англо-афганские отношения резко обострились. Потребовалось много труда, прежде чем удалось их улучшить»{17}.