Герберт Дирксен - Москва, Токио, Лондон - Двадцать лет германской внешней политики

Свое обучение я закончил в Берлине и, благодаря эффективному натаскиванию и зубрежке, сдал первый экзамен по праву, после чего развил успех, получив докторскую степень в университете Ростока.

Прежде чем поступить на государственную службу в качестве молодого чиновника, я год прослужил как Einjahrig-Freiwolliger - вольноопределяющий одногодичник - в Третьем уланском полку в Потсдаме. Привыкнув к строгостям военной жизни, я по-настоящему наслаждался ею. (После этого года мне пришлось прослужить еще два срока, по месяцу каждый, в качестве сержанта и старшего сержанта. Когда меня произвели в офицеры запаса, последовали еще четыре срока службы продолжительностью по две недели каждый, окончание которых совпало с началом Первой мировой войны.)

Мое обучение шло согласно жестким правилам. Я переключился с права на государственную службу, и в течение нескольких месяцев мне пришлось поработать в Landsratamt (Бюро окружных уполномоченных) и в Bur-germeisteramt (мэрии), прежде чем мои познания в области теоретических проблем стали достаточно обширными, чтобы я более ответственно подходил к решению любых вопросов. В конце концов я сдал довольно трудный экзамен и получил назначение в Боннское окружное управление, хотя и был едва оперившимся юнцом. На протяжении четырех счастливых лет я проработал ответственным госслужащим в Бонне, однако в конце концов был переведен в представительство прусского министерства торговли в Берлине. Но на своей новой работе я пробыл лишь несколько месяцев, поскольку на четвертый день с начала мобилизации после объявления Первой мировой войны мне пришлось присоединиться к своему полку.

Эти годы, посвященные службе моей стране, тем не менее отмечены и рядом событий личного характера. Так, со своим кузеном я совершил кругосветное путешествие. Мы стартовали в Немецкой Восточной Африке, где моя семья владела несколькими плантациями, после чего, придерживаясь проторенных путей, наслаждались охотой на Цейлоне и закончили свой вояж в Южной Америке. Спустя несколько лет, в 1912 году, последовало мое второе трансатлантическое путешествие - снова в Немецкую Восточную Африку, а потом домой, через водопад Виктория и Кейптаун.

Необходимо отметить и два других события этого периода. Я женился на баронессе Хильде фон Ольсен, дочери крупного землевладельца, у которого было прекрасное имение близ Кюстрина, в 80 километрах восточ-нее Берлина. А еще я начал писать. У меня пробудился интерес к политике, и я стал писать статьи для прессы по таким проблемам, как теория империализма, доктрина Монро и на другие подобные темы.

С тех пор написание политических обзоров - будь то в форме официальных донесений или статей для газет - стало всепоглощающей, захватывающей страстью моей жизни.

В период с 1914 по 1918 год мой полк входил в кавалерийскую дивизию, которая была составной частью Первого кавалерийского корпуса. Это соединение перешло Арденны, прошло через Северную Францию и, миновав Париж, оказалось в Шато Тьерри. В сентябре мы вынуждены были отступить в Эйси, а затем, двигаясь вдоль крайнего правого фланга наших армий, попытались - но безуспешно - обойти французов слева. Наконец, Ла-Манш остановил нас в Остенде. За три месяца мы прошли три тысячи километров и стали на зимние квартиры между Остенде и Гентом.

Весной 1915 года мой полк принял участие во втором наступлении армии под командованием фельдмаршала Макенсена против русских войск в Галиции. Мы прошли Восточную Галицию вдоль и поперек - от Ярослау до Хелма и Брест-Литовска, после чего я был переведен в ставку Верховного командования армии в качестве адъютанта. В течение нескольких месяцев я служил под командованием фельдмаршала Макенсена и начальника штаба генерала фон Секта в Восточной Галиции и Южной Венгрии, а затем Государственная служба оккупированных стран затребовала меня в свое распоряжение, и я был назначен в Окружное управление города Намюра (Бельгия).

Однако самый важный поворот в моей жизни случился, когда мой друг, барон фон дер Хейдт из английского управления германской дипломатической миссии в Гааге, обратился ко мне за помощью. Он лично организовал и возглавил это учреждение. Здесь ему пришлось исполнять обязанности, которые в обычные времена ложились на германское посольство в Лондоне, но теперь именно нам пришлось докладывать о политическом развитии событий как в самой Англии, так и в ее Империи.

В мае 1918 года герр фон Кугельман, статс-секретарь по иностранным делам, спросил меня, не готов ли я поступить на работу в МИД. Я ответил утвердительно и получил назначение в германскую дипломатическую миссию в Киеве. Так началась моя карьера в министерстве иностранных дел.

Глава 1.

В МИДе (1918-1925)

Балтийские дела, 1918 год

В то время, когда Первая мировая война приближалась к концу, я работал в германской дипломатической миссии в Киеве, столице недолго просуществовавшего "государства", основанного украинским гетманом Скоропадским. В октябре 1918 года вместе с несколькими офицерами германского Верховного командования я был вызван в Берлин, куда мы прибыли 27 числа этого месяца. Незадолго до этого я пришел к выводу, что Германии придется пойти на перемирие на условиях, продиктованных союзными державами, и что она прямым ходом движется к революции. Отсутствие руководящей воли, демонстрируемое высшими политическими кругами, было вернейшим и самым зловещим признаком неминуемого поражения. Генерал Тренер сменил генерала Людендорфа, чей уход стал невеликой потерей, поскольку Людендорф показал себя диктатором, не обладавшим, однако, ни предусмотрительностью, ни даром предвидения. Еще в сентябре он отказывался признать даже самую возможность краха, а уже спустя несколько недель потребовал немедленного заключения перемирия.

Новое демократическое правительство, сформированное принцем Максом Баденским, испытывало все возрастающее давление как внутри страны, так и вне ее и было неспособно вести переговоры с союзными и взаимодействующими с ними державами на основе Четырнадцати пунктов, сформулированных президентом Вильсоном. Но еще хуже были апатия и растущая дезинтеграция общества, распространившиеся внутри страны.

В этот критический момент императору не удалось выдержать проверку на прочность. Он уклонился от своих обязанностей, покинув свой пост в Берлине. Останься он, возможно, он смог бы отдать решающие приказы, которые защитили бы общественный порядок и предотвратили и революцию, и гражданскую войну.

И потому не удивительно, что низы и в Берлине, и по всей стране почувствовали себя брошенными и обманутыми, когда военачальники и Верховный главнокомандующий покинули их. Очень многие из двух тысяч офицеров, находившихся в тот момент в отпуске в Берлине, пошли добровольцами в сформированный недавно для подавления революции офицерский батальон. Но революционная пропаганда, которую никто и не думал пресекать, оказывала огромное влияние на измученные войной войска и особенно на тех военных, которые не были на фронте. ВМФ удостоился скверной и жалкой привилегии встать во главе ниспровергателей всего и вся (особенно с тех пор, как после битвы при Ютланде масса военных пребывала в состоянии бездействия в порту). Повсюду маршировали матросы с красными флагами, ведя за собой все отбросы армии. Марши проходили вдоль главных дорог страны и особенно по направлению к Берлину. В начале ноября был "захвачен" Магдебург, и стало вопросом нескольких дней, когда и Берлин постигнет та же участь.