Сергей Переслегин - Статьи 2

Все динамично развивающиеся инновационные системы, хотя и включают в себя частный бизнес, носят государственный характер, причем это прописывается в национальном законодательстве, а в Южной Корее даже включено в текст Конституции.

Инновационная экономика способствует развитию и, следовательно, дестабилизирует общество. Инновационная устойчивость государства есть величина, характеризующая долю нововведений (долю реализованных инноваций в общем числе произведенных инноваций), которую она может «переварить» без парадигмальной катастрофы. В этой логике классическое ленинское определение революции должно быть модифицировано: взрыв происходит, когда «низы не хотят жить по-старому, а верхи не могут управлять по-новому».

Инновационную устойчивость можно повысить последовательной институциализацией инноваций: создание института всегда позволяет «упаковать» инновацию в традицию, либо представить ее, как традицию, либо, наконец, превратить ее в традицию.

Подведем предварительные итоги:

В современном глобализированном мире нарушен детальный баланс между технологиями физического (ускоряющего) и гуманитарного (управляющего) типов. Нарастание разрыва между технологическими пространствами угрожает цивилизационной катастрофой – первичным упрощением с деструкцией индустриальной фазы развития и наступлением новых Темных Веков.

Неконтролируемое развитие ограниченного числа «мейнстримных технологий» способствует нарастанию технологического дисбаланса.

В этих условиях выходом может стать создание инновационной системы, способной к массовому производству разных инноваций, и инновационной экономики, использующей инновации в качестве своеобразного «топлива».

Такая экономика с необходимостью будет носить государственный характер, функционировать «над рынком» (хотя некоторая часть инноваций и инновационных технологий будет обращаться на рынке), потреблять часть совокупного общественного ресурса и способствовать дестабилизации общества5.

Эти жертвы оправдываются быстрым экономическим развитием (быстрее экспоненты с показателем, равным ставке рефинансирования), возможностью «сшить» между собой «ускоряющее» и «управляющее» технологические пространства, произвести критические технологии фазового когнитивного перехода и, в конечном счете, избежать глобальной цивилизационной катастрофы.

1. Здесь и далее использованы материалы ранних версий доклада «Инновационная политика России», создаваемого ЦСИ ПФО – Здесь и далее прим. авт.

2. С. Переслегин, А.Столяров, Н.Ютанов «О механике цивилизаций». Наука и технология в России», № 7 (51), 2001 г. – 1 (52), 2002 г.

3. Не случайно умный и ироничный Ван Зайчик, фантаст и синолог, в своей «Евразийской симфонии» называет западные страны «технологическим придатком» Ордуси.

4. Предложенное определение опирается на теорию семантических спектров, разработанную русским ученым и философом В.Налимовым.

5. Есть все основания полагать, что такая дестабилизация уже происходит в наиболее быстро развивающихся «проектных» странах – США, Германии, Японии, России, Китае, Южной Корее, Иране, Малайзии – что вызовет во втором десятилетии XXI в. цепь локальных войн, интегрирующихся в мировой конфликт.

Пространства страхов. (Трансграничное сотрудничество и постиндустриальные войны)

Сергей Переслегин

Руководитель теоретического отдела Санкт-Петербургской школы сценирования

«Вы уверены, что рано или поздно пограничники не проникнутся пониманием того, что все границы – условность! И провести их (а затем охранять, конечно!) можно где угодно: по пространственно-временному континууму, в фазовом пространстве системы отношений,

по битовым полям инфомира и даже – мембрана не дрогнет сказать! – по уровням самого Альфабета!»

Я. Юа, А. Лазарчук

«Сосед – значит враг. Посмотрите на это поле, рядом с моим. Его хозяина я ненавижу больше всех на свете. После него злейшие враги мои – жители вон той деревни, что лепится по горному склону с другой стороны долины, пониже березовой рощи. В ущелье, стиснутом горами, только и есть что две деревни – наша и та; они и враждуют одна с другой. Стоит нашим парням встретиться с их парнями, как сейчас же начинается перебранка, а там и потасовка. И вы хотите, чтобы пингвины не питали вражды к дельфинам…»

А.Франс

– 1 -

Во времена моей советской молодости я хорошо понимал, что такое граница. Эта условная линия на карте разделяла две неэквивалентные экономики, два слабо стыкующихся правовых пространства, две социальные системы, построенные в различной логике, исповедующие несопоставимые ценности и задающие альтернативные версии коллективного бессознательного. Было вполне очевидно, что слишком тесное трансграничное взаимодействие представляет собой фактор риска для обеих систем. В этих условиях «граница» в лице представляющих ее социальных институтов (таможня, паспортный контроль, валютный контроль, пограничные войска, нейтральная полоса, пограничная зона) играла вполне понятную роль регулятора такого взаимодействия.

В наши дни ситуация коренным образом изменилась. Не вдаваясь в дискуссию на тему, насколько современный мир является геоэкономически открытым, а насколько он геополитически замкнут, подчеркнем, что для подавляющего большинства стран нет принципиальных различий между областями по одну и по другую сторону государственной границы. Кроме того, возникновение Интернета привело к тому, что в отношении информационных потоков границы стали до определенной степени проницаемыми.

Не вдаваясь в дискуссию на тему, насколько современный мир является геоэкономически открытым, а насколько он геополитически замкнут, подчеркнем, что для подавляющего большинства стран нет принципиальных различий между областями по одну и по другую сторону государственной границы.

Вообще говоря, в теории все современные границы (между «цивилизованными государствами, конечно) границами не являются, так как обязаны поддерживать режимы свободного перемещения рабочей силы, капиталов, товаров и услуг. Об этом много говорят, в это, по-видимому, верят, но на практике до трансграничной прозрачности очень и очень далеко.

В самом деле, если свободное перемещение является одним из неотъемлемых прав человека, то визовый режим между любыми странами должен иметь чисто информационный характер: я извещаю страну такую-то о своем намерении посетить ее. В действительности, такая логика характерна только для «туристских стран», таких как Турция, Египет, Тунис, Кипр, но не для «развитых и цивилизованных» государств Европы и Северной Америки, где консульские органы имеют право отказать вам в выдаче визы, причем даже не обязаны объяснять причину. Говорят, что это делается во имя борьбы с терроризмом. Но, во-первых, террористическая угроза, отнюдь, не является основанием нарушения прав человека. Во-вторых, в отношении реального терроризма все меры приграничного контроля довольно беспомощны – история «антитеррористической» борьбы такого серьезного учреждения, как гестапо (действующего в условиях военного положения!), убедительно это доказывает.