Алексей Горбылев - Ниндзя: боевое искусство

Признаться, и я сам при первых посещениях музеев в Ига Уэно и Конан в 1997 г. принимал все за чистую монету. И потребовалось много времени, чтобы накопить исследовательский опыт и достичь такого уровня, при котором уже ясно осознаешь всю необходимость ставить и всерьез обсуждать проблемы подлинности артефактов, представленных в музеях.

Как представляется мне сегодня, музеи ниндзя , бесспорно являясь хорошим подспорьем в изучении истории, теории и практики ниндзюцу как своеобразные варианты исследовательского подхода, одновременно требуют крайней осторожности в обращении и могут предоставлять в том числе и ложную информацию. Во всяком случае, к их экспозициям невозможно апеллировать как к истине в последней инстанции.

Тем не менее возможности для изучения реального исторического ниндзюцу в настоящее время гораздо шире, чем утверждается в большом числе «трудов» по ниндзюцу . Это вынуждает исследователя не только доискиваться истины в источниках, но попутно еще и анализировать и ломать штампы, сложившиеся благодаря «усилиям» «популяризаторов», заинтересованных не в серьезном исследовании вопроса, а лишь только в саморекламе. И начинать приходится уже с самого понятия ниндзя .

Слово ниндзя записывается двумя иероглифами: нин (в другом прочтении синобу ) – 1) выносить, терпеть, сносить; 2) скрываться, прятаться, делать что-либо тайком) – и ся (в озвонченной форме дзя ; в другом прочтении моно ) – человек. Существительное синоби , образованное от глагола синобу , означает: 1) тайное проникновение; 2) соглядатай, лазутчик, шпион; 3) кража.

Слово ниндзя появилось лишь в ХХ в. Ранее его эквивалентом было иное прочтение тех же иероглифов – синоби-но моно , буквально «скрывающийся человек», «проникающий тайно человек». Так в Японии начиная с XIV в. называли лазутчиков.

Во многих работах по истории ниндзюцу можно встретить анализ взаимоотношения составных частей иероглифа нин с целью показать некое скрытое и при этом якобы изначальное философское значение слова ниндзя . Так, этот иероглиф интерпретируют, например, как «сердце контролирует и направляет оружие» (нижняя часть иероглифа нин представляет собой иероглиф «сердце», а верхняя – «клинок»). Однако думается, что это не более чем позднейшие интерпретации и гимнастика ума. Подтверждается это тем, что задолго до того, как в Японии шпионов стали называть синоби , в японском языке уже существовали многочисленные производные от глагола синобу слова со вполне «шпионскими» значениями: синобиёру – подкрадываться; синобииру – тайно проникать куда-либо; синобиаруку – ходить крадучись; синобисугата-дэ – переодевшись, инкогнито, под чужим именем; синобиаси-дэ – на цыпочках, тихонько и т. д.

Иероглифическое написание слова ниндзюцу

Синоби был далеко не единственный термин для обозначения представителей шпионской профессии. В источниках мы встречаем упоминания о кандзя («шпион», дословно – «человек, [проникающий через] отверстие»), тёдзя («шпион»), камари («пригибающийся»), укамибито («вызнающий человек»), суппа («волны на воде», «проникающие [куда-либо] волны»), сэппа (то же), раппа («мятежные волны»), топпа («бьющие волны»), монокики («слушающие»), тоомэ («далеко видящие»), мицумоно («тройные люди», «растраивающиеся люди»), дацуко («похитители слов»), кёдан («[подслушивающие] болтовню за угощением»), яма-кугури («подлезающие под гору»), куса («[прячущиеся в] траве») и т. д.

Общую характеристику синоби-но моно , их предназначения и использования мы находим в таком авторитетном источнике, как «Букэ мёмокусё» («Термины самурайских родов») [9] Энциклопедия обычаев самурайства, терминов, связанных со званиями, должностями и вооружением самураев, составленная по приказу сёгуната Токугава Институтом преподавания и изучения национальной науки в начале XIX в. Насчитывает 381 том. : «Синоби-но моно выполняют различные шпионские задания. Их называют еще кандзя или тёдзя . Служба их заключается в том, чтобы тайно проникать в чужие провинции и изучать обстановку во вражеском стане или по временам, замешавшись среди врагов, вызнавать их слабые места. Проникнув во вражеский лагерь, они устраивают поджоги и убивают вражеских воинов. Во многих случаях используются эти синоби . Называют их также моно-кики («подслушивающие»), синоби-мэцукэ («тайные агенты, цепляющие к глазам») и т. д. Все это одна сторона их службы. Если с самого начала служебные обязанности синоби-но моно не оговорены, то нет таких заданий, которые бы им не поручали. Служат в качестве синоби простолюдины, асигару (воины низшего ранга), досин (полицейские низшего ранга), раппа, сэппа и т. д.».

Сходную характеристику применительно к синоби из владений прославленного полководца Уэсуги Кэнсин (Кагэтора) мы находим в «Этиго гунки» («Воинская повесть провинции Этиго») [10] Сочинение жанра гункимоно , написанное Усами Садаскэ, вассалом княжества Кисю, повествующее о деятельности Уэсуги Кэнсин, правителя провинции Этиго середины XVI в. Создано в конце XVII в. (глава «О том, как Кагэтора послал армию к границе провинции Эттю и о возвращении ее в лагерь без боя»): «В 5-й день 10-й луны того же года (1548) Уэсуги Кагэтора назначил кикимоно-яку – «подслушивающими» – семерых своих ближних слуг. Троих он послал в провинцию Каи, а остальные четверо поселились в провинциях Эттю, Ното и Кага. Кикимоно-яку – это такой вид служащих, которых называют еще синоби-но моно, мэцукэ или ёкомэ («смотрящие искоса»). Они ежедневно докладывают о делах управления правителей других провинций, о поступках их чиновников и даже об обычаях простонародья. От них получают драгоценные знания о хороших и дурных делах других провинций».

Картину могут дополнить сведения, которые мы находим в историческом сочинении середины XV в. «Ноти кагами» («Позднейшее зерцало»): «Что касается синоби-но моно, то говорят, что происходят они из провинций Ига и Кога и с легкостью тайно проникают во вражеские замки. Они соблюдают тайну и известны лишь под псевдонимами. В Западной стране (т. е. в Китае) их называют сайсаку . А стратеги зовут их кагимоно-хики («вынюхивающие и подслушивающие»)».

Анализ этих цитат показывает, что синоби-но моно могли происходить из разных социальных слоев. Это могли быть самураи, порой из знатных родов, горные отшельники ямабуси , буддийские монахи-воины сохэй , разбойники «гор и полей», дзи-дзамураи , воры… Кого только среди них не было! Объединяли же их, во-первых, те специфические функции, которые они выполняли в японских средневековых армиях – все они были тайными агентами, шпионами, разведчиками, а во-вторых, владение необходимыми для выполнения этих функций навыками – методами сбора разведывательной информации, легендирования, организации диверсий и тайных убийств и т. д. Характерно при этом, что «Ноти кагами» проводит параллель с китайскими шпионами.