Александр Дюма - Сальватор

Подпись: Маркиз де Валъженез".

- Только "будет передана", но ведь не "передана"! - вскричал нотариус.

- Верно, - подтвердил Сальватор. - Но вот тут под моим большим пальцем спрятано несколько слов, восполняющих этот пробел.

Он убрал палец, и мэтр Баратто, обливаясь потом, прочел под приведенными нами строками:

"Получено мною,

П.-Н. Баратто".

Бесценная подпись сопровождалась витиеватым росчерком, на какие способны одни нотариусы.

Мэтр Баратто попытался вырвать завещание из рук Сальватора, как в подобных обстоятельствах хотел сделать и Лоредан де Вальженез. Однако посетитель угадал его намерения и, предупреждая движение, так сильно сдавил руку, что тот взмолился:

- Ах, господин Конрад, вы сломаете мне руку!

- Ничтожество! - поморщился Сальватор, выпустил нотариуса и убрал бумагу в карман. - Ты и теперь будешь клясться перед Богом и людьми, что не получал и даже не видел завещания маркиза де Вальженеза?

Он отступил назад, скрестил руки на груди и продолжал, глядя на нотариуса:

- По правде говоря, любопытно посмотреть, как далеко может зайти человеческая подлость! Вот передо мной негодяй, который, должно быть, полагал, что из-за его преступления несчастный молодой человек двадцати шести лет пустил себе пулю в лоб; и это ничтожество, этот мерзавец шел за его гробом, а потом зажил без забот, принимая общественное признание, которое просто сбилось с пути, когда заглянуло в его контору.

Он жил как все, имел жену, детей, друзей, смеялся, ел, спал и даже не подумал, что его место - не в изящном кабинете за письменным столом работы Буля, а у позорного столба, на каторге, на галерах! Признаться, общество, где возможны такие чудовищные несправедливости, устроено дурно и нуждается в коренных преобразованиях.

Он нахмурился и уже другим тоном произнес:

- Покончим с этим поскорее! Отец завещал мне все свое состояние, движимое и недвижимое: в качестве возмещения убытков, не говоря уж о преступлении, предусмотренном Уголовным кодексом, вы мне должны вернуть все имущество моего отца, оценивавшееся, сргласно завещанию, в четыре миллиона франков. Прибавим сюда проценты с этой суммы за семь лет... ну, скажем, миллион четыреста тысяч франков, не считая процентов с этих же процентов, а также ущерба, нанесенного мне согласно статьям тысяча триста восемьдесят два и тысяча триста восемьдесят три. Значит, вы мне должны в эту самую минуту, позабыв на время об ущербе, пять миллионов четыреста тысяч франков. Как видите, моя просьба более разумна и скромна, чем вам показалось в начале нашего разговора, раз то, что я требую? не составляет и десятой части моего состояния.

Нотариус был совершенно оглушен, он стоял, глядя себе под ноги и повесив голову на грудь, он напрягся и не смел шевельнуть пальцем, похожий на последнего грешника перед карающим ангелом во время Страшного суда.

Сальватор похлопал его по плечу, чтобы вывести из подавленного состояния, и сказал:

- О чем это мы задумались?

Нотариус вздрогнул, словно его коснулась рука жандарма в суде присяжных. Он поднял на собеседника затравленный, испуганный, бессмысленный взгляд, потом снова уронил голову на грудь и вернулся в прежнее состояние томительного ожидания.

- Эй! Господин мошенник! - окликнул его Сальватор. Вид этого человека вызывал у него только отвращение. - Давайте говорить мало, но быстро и вразумительно. Я вам сказал и повторяю, что мне нужны полмиллиона франков завтра к девяти часам утра.

- Это же невозможно! - едва слышно пролепетал нотариус, не поднимая головы, чтобы не встретиться взглядом с молодым человеком.

- Это ваше последнее слово? - спросил Сальватор. - Брать легче, чем отдавать, верно? А мне они очень нужны.

- Клянусь вам... - попытался было возразить нотариус.

- Ну вот, еще одна ничего не значащая клятва! - презрительно усмехнулся Сальватор. - Уже третья за последние полчаса, и я верю ей не больше, чем двум предыдущим. В последний раз - слышите? - спрашиваю: угодно ли вам передать полмиллиона франков, о которых я вас прошу?

- Дайте мне хотя бы месяц, чтобы собрать их!

- Я вам уже сказал, что они мне нужны завтра в девять часов утра. Именно в девять и ни минутой позже.

- Повремените хотя бы неделю!

- Ни часа!

- Это просто невозможно! - в отчаянии вскричал нотариус.

- В таком случае я знаю что мне делать, - проговорил Сальватор и двинулся к двери.

Видя это, нотариус вернулся к жизни, опередил Сальватора и преградил ему путь.

- Ради Бога, господин де Вальженез, не губите меня! - взмолился он.

Сальватор с отвращением от него отвернулся, отстранил его рукой и шагнул к двери.

Нотариус снова забежал вперед, схватился за ручку двери и вскричал:

- Господин Конрад! Именем вашего отца, питавшего ко мне дружеские чувства, спасите меня от бесчестья!

Он произнес эти слова едва слышно.

Сальватор оставался непоколебим.

- Дайте пройти! - приказал он.

- Еще одно слово, - не унимался нотариус, - в эту дверь войдет не только гражданская, но и реальная смерть, если вы отворите ее со столь страшными намерениями. Предупреждаю: я не только не переживу позора, но и не стану его дожидаться. Как только вы выйдете, я пущу себе пулю в лоб.

- Вы? - недоверчиво молвил Сальватор, пристально глядя на нотариуса. Это единственный благородный поступок, который вы могли бы совершить и именно поэтому никогда этого не сделаете.

- Я покончу с собой, - прибавил нотариус, - и, умирая, унесу состояние с собой, а если вы дадите мне время...

- Вы глупец, - заметил Сальватор. - Разве мой кузен Лоредан де Вальженез не ответит мне за вас, как вы отвечаете за него?

Прочь с дороги!

Нотариус упал молодому человеку в ноги, с рыданиями обхватил его колени и, обливаясь слезами, вскричал:

- Сжальтесь, добрый господин Конрад! Сжальтесь надо мной.

- Назад, негодяй! - оттолкнув его ногой, проговорил молодой человек.

И он сделал еще шаг к двери.

- Я согласен, на все согласен! - завопил нотариус, хватая комиссионера за камзол и пытаясь его удержать.

Было самое время: Сальватор уже взялся за ручку двери.

- Ну наконец-то! Это было нелегко! - заметил Сальватор и отошел к камину, а нотариус снова сел за стол.

Очутившись на прежнем месте, нотариус вздохнул и сразу обмяк.

Сальватору это не понравилось.

- Ну-ка поторопимся! Я и так потерял слишком много времени. У вас здесь есть необходимая сумма или ценные бумаги на эту сумму?

- В конторе я держу около сотни тысяч франков в экю, золоте, билетах, сообщил нотариус.

Отперев сейф, он выложил на стол сто тысяч франков.

- А остальные четыреста тысяч? - спросил Сальватор.

- У меня здесь восемьсот тысяч франков или около того в ценных бумагах, купонах, облигациях, акциях и так далее, и так далее, - ответил мэтр Баратто.