Александр Дюма - Сальватор

Прежде всего бросим взгляд на Жюстена и Мину, а с них, естественно, переведем его на г-на Лоредана де Вальженеза.

Услышав выстрел, Жюстен и Мина, побежавшие было через поле, приостановились, и пока Мина, опустившись на колени прямо в траву, просила Господа отвести от Сальватора всякую беду, Жюстен повис на заборе и следил за схваткой, увенчавшейся пленением Лоредана.

Молодые люди, таким образом, еще долго видели лошадь; ее вели под уздцы двое приятелей, а сидел на ней г-н де Вальженез. Молодой человек и девушка прижались друг к другу, словно продолжительное время слышали гром у себя над головой, а теперь видели, как молния ударила в сотне шагов от них.

Они отвесили благодарные поклоны и между двумя поцелуями произнесли имя Сальватора, а потом бросились бежать по узкой тропинке, выискивая взглядом, куда бы ступить, чтобы не раздавить василек. Они боготворили этот прелестный полевой цветок: как, должно быть, помнят читатели, весенней ночью, похожей на ту, что раскинула над ними прозрачные трепещущие крылья, Жюстен нашел Мину на поле среди маков и васильков; девочка спала под неусыпным оком луны, словно фея.

Выйдя на более широкую тропинку, они взялись за руки и пошли рядом. Через несколько минут они уже стояли против того места, где была спрятана коляска.

Бернар узнал Жюстена и, увидев его в сопровождении девушки, начал понимать истинный смысл драмы, в которой он играл свою роль. Он почтительно снял шляпу, украшенную лентой, и, когда молодые люди удобно устроились в коляске, махнул рукой, словно спрашивая: "Куда теперь?"

- Северная дорога! - отвечал Жюстен.

Бернар тронулся в обратный путь и вскоре исчез из виду на парижской дороге; им предстояло проехать ее до конца, от заставы Фонтенбло до ворот Виллет.

Пожелаем влюбленным счастливого пути, пусть они поделятся друг с другом своими радостями и горестями, а мы вернемся к пленнику.

Заставить г-на де Вальженеза войти в хижину труда не составляло, однако они в задумчивости остановились на пороге:

как завести туда лошадь?

Хижина была небольшая: всего пятнадцати футов в длину и двенадцати - в ширину; не было там ни конюшни, ни сарая.

Трем людям и лошади было бы там, пожалуй, тесновато.

- Дьявольщина! - бросил Жан Бычье Сердце. - Об этомто мы и не подумали!

- И господин Сальватор забыл, - подхватил Туссен.

- Дурак! Как он-то мог об этом подумать?! - возразил

Жан Бычье Сердце.

- Он же думает обо всем! - оправдывался Туссен.

- Ну, раз не подумал он, давай пораскинем мозгами мы с тобой, предложил Жан Бычье Сердце.

- Давай! - не стал перечить Туссен.

Так они и сделали, однако мыслительные способности у этих двух людей были не на высоте.

Наконец Жан Бычье Сердце бухнул наугад:

- Река недалеко...

- При чем здесь река?! - вскричал Туссен Бунтовщик.

- Ах, черт возьми?..

- Что? Утопить лошадь?

- Ну и что, раз хозяин у нее - плохой человек! - презрительно проговорил Жан Бычье Сердце.

- Лошадь плохого человека может быть весьма уважаемой скотиной, нравоучительно продолжал Туссен Бунтовщик.

- Верно... Что же делать?

- А не отвести ли нам ее в харчевню "Божья милость"?

- До чего ты глуп, даже для уроженца Оверни!

- Ты думаешь?

- Да ты пойми: если хозяин "Божьей милости" увидит, как Туссен Бунтовщик да Жан Бычье Сердце ведут к нему чужую лошадь, он спросит, где ее хозяин. И что ты ему ответишь? Нет, ты скажи! Если у тебя есть что ответить, бери лошадь и веди ее в "Божью милость".

Туссен покачал головой.

- Мне сказать нечего, - признался он.

- Ну и молчи.

- Я и молчу.

И Туссен прикусил язык.

Снова наступила тишина, нарушил которую Жан Бычье Сердце.

- Слушай! А что если я тебя кое о чем попрошу? - обратился он к Туссену.

- Я с удовольствием все сделаю, ежели мне это по плечу.

- Давай сначала введем в дом пленника.

- Хорошо.

- Раз уж мне его поручили, я за него отвечаю.

- Я тоже за него отвечаю, черт побери! Да нам не он мешает, а лошадь!

- Не перебивай!

- Вот уж я тебя и перебиваю!

- А когда пленник будет в доме, ты займешься лошадью.

- Займусь!.. Нет, не займусь, я же не знаю, что с ней делать!

- Погоди! Ты ее отведешь назад - Куда это?

- В замок Вири, понял?

- А ведь верно!

- Ты сам не додумался бы! - гордо вымолвил Жан Бычье Сердце, довольный собственной сообразительностью - Нет.

- Нравится тебе такая мысль?

- Очень!

- Тогда давай отвяжем человека! - предложил Жан Бычье Сердце.

- Так и быть, - согласился Туссен, на все смотревший глазами своего приятеля.

- Нет!

- Хорошо, не будем отвязывать.

- Да нет же!

- Что-то я не пойму, - признался Туссен Бунтовщик.

- Какого черта тебе надо понимать?

- Ну, чтобы... действовать...

- Держи пока лошадь.

- Ладно.

- Ты говоришь: "Так и быть, давай отвяжем". Отлично!

Если мы будем отвязывать вдвоем, лошадь держать некому.

- Ты прав.

- А когда мы отвяжем пленника, лошадь возьмет да уйдет.

- И это верно.

- Тогда не будем его отвязывать . Я отвяжу его один, а ты тем временем держи скотину.

- Начали! - скомандовал Туссен, хватаясь за удила.

Жан Бычье Сердце подошел к иве, достал из дупла ключ и отпер дверь в хижину. Он не любил темноты и потому зажег небольшую лампу.

Наконец приготовления были завершены; он отвязал пленника и поднял его играючи.

- Теперь жарь налево, марш! - скомандовал Жан Бычье Сердце Туссену, а сам внес графа в дом.

Туссен себя упрашивать не заставил: не успел его приятель отвернуться, как он сел на лошадь и поскакал так быстро, словно в конце пути его ждало целое сокровище.

Подъехав к воротам замка, он увидел, что они заперты; он приготовился перелезть через стену, как вдруг послышалось грозное рычание и Бразил встал передними лапами на железную перекладину.

- Ага! - сказал Туссен на овернском наречии, которое так презирал Жан Бычье Сердце. - Если Роланд здесь, значит, и господин Сальватор где-нибудь рядом.

И действительно, почти тотчас мелькнул свет.

- А-а, это ты, Туссен? - послышался голос Сальватора.

- Да, господин Сальватор, это я, - радостно отозвался Туссен. - Я привел вам коня.

- А где всадник?

- О, он в надежном месте, раз находится в руках Жана Бычье Сердце. Да и я сейчас опять туда пойду, можете не беспокоиться, господин Сальватор! Две руки - хорошо, а четыре - лучше.

Поручив Сальватору коня, Туссен так прытко бросился назад - да будет сказано это к его чести, - что мог бы соперничать с кем угодно не только в скачках, но и в беге.

II

Глава, в которой опасность угрожает господину де Вальженезу, а Жану Бычье Сердце становится страшно

Посмотрим теперь, что происходило в хижине на берегу реки, пока отсутствовал Туссен.

Жан Бычье Сердце ввел или, правильнее было бы сказать, внес Лоредана де Вальженеза в комнату, опустил его, замотанного, словно мумия, на длинный ореховый стол; тот занимал середину комнаты и вместе с кроватью, наполовину скрытой чем-то вроде алькова, составлял основную меблировку.