Вольдемар Балязин - Восточные славяне и нашествие Батыя

Позже появился на Руси культ Перуна, заменившего старых богов. Бог грозы и молнии стал государственным культом Древней Руси в связи с развитием дружинно-военного элемента в обществе.

С введением христианства язычество, по словам автора «Слова об идолах», отступило на «украины», где люди и в его время молились «проклятому богу Перуну», а также Хорсу, Мокоше и вилам, однако делали это тайно. Последний период характеризуется как двоеверие, с которым церковники вели упорную и длительную борьбу.

В древних памятниках довольно часто говорится о водяных культах язычников. Прежде всего это молитвы у воды, жертвоприношения. Жертву клали или выставляли на берегу, и ее должна была поглотить боготворимая стихия. Некоторые старинные памятники (например, «Слово Иоанна Златоуста о том, как поганые кланялись идолам») объясняют, из чего состояла такая жертва. Оказывается, в воде топили кур. Это известие подтверждается сообщением Льва Диакона, согласно которому воины Святослава погружали в воды Дуная живых петухов. Безусловно, среди русских воинов было много киевлян.

Славяне считали воду стихией, из которой образовался мир, а поэтому и поклонялись ей. Они населяли воды различными божествами – морянами, водяными, русалками. Боготворились ими и особые женские водяные существа – берегини, культ которых связан с водой. О почитании берегинь осталось немало свидетельств в речах проповедников против язычества. В том же «Слове Иоанна Златоуста» сказано, что на Руси поклонялись «и речкам, и источникам, и берегиням».

По представлениям древних, поклонение воде и источникам должно было спасать от засухи, орошать поля. Поклоняясь водяным божествам, восточные славяне клялись ими, очищались водой как священной стихией, приносили в жертву цветы, пищу, кур. Водяным существам посвящались особые праздники для свершения перед ними торжественных служб и обрядов. Такие праздники возле воды отмечались и в начале и в середине лета.

Летний праздник с 23 на 24 нюня (ст. ст.) происходил возле воды (речек, озер, прудов) в честь древней языческой богини Купалы. Некоторые исследователи, в том числе и автор «Синопсиса» 1674 года, считали, что это был праздник Купала – бога земных плодов, урожая, достатка и воды. Однако есть основания считать, что первоначальной была богиня Купала, могущество которой распространялось на все полевые прорастания. То, что под именем мифической Купалы на Руси подразумевалось существо женского рода, подтверждается и обрядовыми играми, где богиню представляло дерево – ива, которое часто упоминается в купальских песнях. Иногда место дерева занимала кукла или девушка, которую называли царицей, купайлой или мареной.

На праздник Купалы возле воды собирались девушки и парни, раскладывали костры, прыгали через них, пели песни, жгли березовую кору. Девушки плели венки и пускали их на воду. Прыганье через огонь, купанье на заре, хороводы вокруг костров имели особый магический смысл – очищение от грехов.

Как указывает летопись, киевляне поклонялись деревьям, то есть почитали леса и рощи, посвящая их богам. Отдельные рощи у славян обожествлялись полностью: в них не разрешалось ловить птиц, зверей, рубить деревья. Нарушителей ожидало суровое наказание, иногда смерть. Леса и рощи считались жилищами богов. Поэтому здесь, иногда возле отдельных деревьев, поклонялись божеству, вели богослужение, приносили жертвы. На почитание деревьев у славян указывают иностранные источники, народные предания. В «Уставе» Владимира и церковных судах, например, говорится о тех, «кто молится в роще». О поклонении деревьям упоминается в житии Константина Муромского, о жертвоприношениях рощам – в Густынской летописи.

По мнению ученых, почитание священных деревьев наряду с обожествлением воды и культом огня под овином составляют главнейшие черты народной веры наших предков. Эта вера у племен, живших преимущественно земледелием, была связана с сельским хозяйством, то есть эти культы имели хозяйственное значение.

Кроме поклонения воде и деревьям, восточные славяне почитали как особые божества солнце, луну, звезды и огонь.

Солнце почиталось восточными славянами издавна. Недаром арабский писатель X века Аль-Масуди называет славяноязычников солнцепоклонниками.

В апокрифе XII века «Хождение Богородицы по мукам» среди других славянских богов упоминается и бог Солнце. К солнцу как к божеству обращается в плачемолении Ярославна. Вот как об этом пишет автор «Слова о полку Игореве»:

Да и главные герои «Слова о полку Игореве» Олег и Игорь считали себя внуками бога Солнца.

Бесспорно, древний славянин видел в солнце могущественного подателя тепла и света, представляя его раскаленным небесным огнем, колесом, от которого всецело зависели его жизнь и благополучие. Смены времен года вызывали представления об умирающем и оживающем боге. О солнце говорили как о живом существе: оно пробуждается ото сна, садится, прячется за тучи.

Солнцем клялись при заключении мирных договоров: клятвы и заклинания провозглашались в сторону восхода божественного светила. Часто жрецы, волхвы и другие служители верховного божества на земле выступали от его имени. Красному солнцу, оживляющему всю природу, посвящались и особые праздники – Ивана Купала, Коляды, проводов. Они сопровождались обрядовыми играми, танцами и песнями, в которых люди прославляли солнце, просили у него дождя и урожая. Однако солнце бывало не только добрым. Как живое существо, оно гневалось на людей, иногда приносило и несчастья. В «Слове о полку Игореве» солнце своими горячими лучами губит воинов князя Игоря.

Как видим, более всего почитали славяне светлое-тресветлое солнце. Поэтому и неудивительно, что красному солнцу поклонялись Кий, Щек и Хорив, их воины и рядовые киевляне. Со временем они могли называть солнце Трояном. Недаром имя этого божества четыре раза упоминается в «Слове о полку Игореве» при указании «веков Трояна», «земли Трояна», «тропы Трояна» и «седьмого века Трояна».

Первоначальное значение Трояна заключается в триедином божестве, признававшемся многими религиями древних народов во все периоды человеческой цивилизации. В Древней Руси слово Троян толковали как три солнца в одном, то есть три Яна.